Был в нашей роте курсант по имени Сергей, а фамилия у добра молодца была Ермолин. Родом он был из одного славного города N республики Татария, но это все херня и большого значения не имеет – просто разминка пальцев (не читать «разминка пальцеМ») перед основным изложением.
Фортуна курсанта не любила. Она его просто ненавидела и стояла по отношению к нему всегда в положении «жопой». В строгом армейском быту он залетал везде всегда и постоянно.
Далее все о нём.
Пошел в увольнение, не заметил патруль, не отдал честь – гарнизонная гауптвахта – нары. Опять пошел месяца через 3, поперся на гражданскую дискотеку – местные набили ебало, на 23 февраля после отбоя тихо выпили по рюмке всем взводом, уснули, одному дураку приспичило поссать. Выссался, идет из туалета, поднимает голову…дежурный по училищу. Дыхни. Дыхнул на 10 суток ареста. Училищная гауптвахта: скудный паек, шинель без ремня, лом (долбить лёд с утра до вечера), холодная камера, злые сокамерники и никакой перспективы. Стоял в наряде, метнулся к своей тумбочке за бубликом – комбат на пороге. 3-е суток ареста. Скудный паек… и далее по тексту. Свободное время, отошел в буфет за пирожком – построение роты, его нет. З наряда вне очереди, месяц без увольнений и ни хуя хорошего в будущем. В день помывки роты в бане, ему доставалось самое херове бельё и портянки (застиранное до дыр, полуразлезшееся, маленькое, или большое, но с неизменным тусклым клеймом МО на жопе.
Другой бы сломался, но не он.
Ему было ПОЕБАТЬ все эти мелочи жизни. Он не обращал внимания на всякую хуйню и продолжал учиться (учился нормально), постигать специальную воинскую подготовку, всегда был на своей никому неведомой волне тихого неудачника – похуиста.
За это он и получил прозвище «Тупой угол». Прозвище было длинное, потому в обиходе звучало проще и лаконичнее – УГОЛ.
Поначалу он неохотно отзывался на него и пытался зарядить в ебало оппоненту, но потом прикинул, что пиздить всю роту – дело длинное и на учёбу не остается времени, и смирился, тем более, что Углу и это его прозвище было ПОЕБАТЬ.
На 1-м курсе никто не борзел, ибо никто не умел косить и скрываться в толпе, а ко 2-му курсу вникли и дело пошло.
Дело было на 2-м курсе весной. Особым шиком в парадной форме были не брюки дудочкой со склада, а клеша, шитые в училищном ателье. 1 курс о таком не помышлял, задроченный в течение дня до икоты, а 2-й курс в ателье посылали на хуй, даже не спросив цели визита. Но трудности нас не пугали, а клеша покупались у выпускников и переходили из поколения в поколение, пока либо не ловились и не изымались, либо не ловились и не рвались на голове владельца отцами - командирами.
Угол шел в увольнение в числе счастливчиков, которые либо не залетели за неделю, либо умело маскировали своё распиздяйство, незнание Уставов и нежелание служить примером для младшего курса и товарищей по роте. При проверке дежурным офицером внешнего вида, Угол был в уставных узких брюках с образцовым выражением лица советского курсанта – комсомольца, которое никак не выдавало его черных мыслей и грешной похуистской души.
Увольнительные розданы, команда до отбоя прибыть в расположение прозвучала, дежурный офицер ушел в канцелярию роты, народ разбредается. Угол метнулся к койке. Там, под одеялом, на простыни, дожидались своего часа разглаженные и заныканные брюки - клеш, такого же цвета, как и на нём, только придающие своему владельцу совсем иной иерархический статус (хули там говорить!).
С быстротой молнии происходит перевоплощение задроченного курсанта в гусара, любимца светских дам, волокиту и дуэлянта, а ненавистные уставные дудки комкаются и суются под подушку (к ёбаной матери).
Хуйнув себе напоследок в голову контрольный выстрел одеколоном, повеса и сердцеед уебнул в увольнение.
Чем он там занимался в увольнении, где был и что делал, не знал никто, тем более, что всем на это было глубоко насрать.
Когда до отбоя оставалось где-то минут 30-40 (точно не помню), на пороге казармы возник очень сытый, судя по роже (поесть он любил), и очень довольный (по выражению ебала) курсант Ермолин Угол. Видимо, в увольнении обошлось без ЧП, и он сам не верил своему счастью.
Но судьба – злодейка уже занесла над ним беспощадный меч Провидения (так и бывает в наказание за расслабленные булки). Повернув голову направо на дневального, стоящего в 3-х шагах на посту, и решив пошутить, Угол четким командным голосом пиздонул: - Не слышу команды «Рота смирно», товарищ курсант, 3-е суток ареста, салабон!
Дневальный как-то неестественно скривил рот и скосил глаза направо. Угол скользнул взглядом по направлению глаз дневального и ему сделалось нехорошо.
Как раз напротив входа в казарму, в 5-ти шагах от него зияла открытая дверь кабинета комбата. Напротив двери, за своим рабочим столом сидел, глядя на него, командир батальона полковник Чернышев, собственной персоной, с полными баками спиртного в организме.
У комбата был выходной, но он припёрся побухать с кем-нибудь из офицеров, а потом решил остаться на вечернюю поверку и поглумиться над опоздавшими из увольнения. А может, ему было грустно от чего-то, и он по отцовски душевно захотел попиздеть с сынками-курсантами.
Их глаза встретились, в мозгу гусара, кутилы и дуэлянта в одно мгновение пронеслась вся его никчемная жизнь, и Угол понял, что сейчас кому-то наступит пиздец, а в следующее мгновение он уже знал, кому этот пиздец наступит. И это был явно не комбат.
-Ко мне! - рявкнул отравленный алкоголем полковник и Угол строевым шагом попиздовал на свой последний рубеж.
Шагнув за порог кабинета и резко затормозив на раз-два гусар сменил маску на задроченного курсанта и четко произнес: - ТоварищполковниккурсантЕрмолинповашему приказаниюприбыл!
В зале повисла гробовая тишина
-Снимай клеша, бля - как-то зловеще тихо прошептал комбат.
-Ни хуя хорошего – подумал Угол, лучше бы он ревел и брызгал слюной, и замешкался.
-Снимай, уёбок ёбаный – заорал комбат, и Угол пришел в себя.
Он расстегнул брюки и рванул их вниз.
Весной и осенью курсантам выдавалось белое х/б бельё, рубаха с рукавами и кальсоны. На поясе кальсон впереди одна пуговица, сзади две пуговицы, вместо ширинки клапан без пуговиц, сзади небольшой разрез до основания жопы, на штанинах по бокам завязки у щиколоток. Летом трусы и майка, зимой теплые кальсоны и рубаха.
Он расстегнул брюки и рванул их вниз. Брюки упали. Углу всегда доставалось самое херовое бельё (см. выше). От многократных перестирок клапан ширинки принял вид прорехи, и сейчас, вывалившись в эту прореху, повиснул и виновато смотрел единственным глазом в пол кабинета комбата член товарища курсанта Угла.
Время остановилось и застыло. Комбат смотрел на член, Угол на комбата, а член никого из них не хотел видеть и прятал глаза в пол.
-На хуя ты, долбоёб вывалил тут свой БЭН!!! – взревел комбат (имея ввиду явно не колокол в часах лондонской башни, которая официально именуется, как «Часовая башня»). Угол вопроса не понял, но на всякий случай взглянул вниз, узнал своего Большого БЭНа в лицо, и несколько смутился.
-Снимай на хуй совсем, щас сожрешь их, падло – бесновался полковник, и Угол принял, как ему казалось единственно верное решение.
Он развернулся на 180 градусов и начал торопливо пытаться снять брюки через ботинки.
-Бегом, ёб твою мать! – рявкнул комбат (лучше б он этого не говорил).
Угол рванул что есть силы все, что было в руке, и много раз стиранные кальсоны не выдержали и лопнули на жопе прямо по шву.
Он морального напряжения и перебора всевозможной гражданской пищи в увольнении, организм Угла не выдержал, дал команду: «Газы на выход», и в образовавшийся прорыв в кальсонах раздался громкий и резкий пук курсантской жопы.
Замерло всё.
Видимо, будучи на грани нервного срыва, или не зная, что делать в столь пикантной ситуации, и как-то её скрасить (а может от похуизма, или для прикола), Угол произнес сакраментальную фразу: - Кто там?
Есть такое изречение: «Если долго смотреть в бездну, бездна начнет смотреть в тебя». Это, как никто другой, сейчас понимал комбат. В него сейчас, из глубин треснувших кальсон всматривалась бездна курсантской жопы в виде третьего глаза, а проще, очка.
Фразу «Кто там» комбат услышал, но будучи под гипнозом бездны, не сразу её понял.
Чары развеялись.
Судорожно схватив с полки какую-то толстую книгу (Устав, или что-то ещё), с криком: - Ёб твою мать, пошел на хуй отсюда, комбат швырнул её в бледнолицую жопу товарища курсанта и попал. Раненый Угол, на полусогнутых вылетел из кабинета и затерялся среди коек.
На вечерней поверке ему объявили 3 наряда вне очереди через день. На 2-м наряде он съебался на КПП на свидание с девкой, был пойман комендантом и 2 дня колол дрова для генеральской бани.
Но все мы знали, что всё это было ему ПОЕБАТЬ.

© Bessamemucho