«Кхе-кхе» - тихонько кашлянул Бегемот, привлекая внимание дремлющего в старом массивном кресле у камина Воланда.
- Чего тебе? – не открывая глаз, спросил тот.
- Мессир, вы назначили на семь вечера кастинг на получение грантов. Претенденты ждут в прихожей. Позволите начать?
- Ну, давай, приглашай по одному, - поморщился Воланд и потер больное правое колено.
- Але-гоп, - сделал тройное сальто-мортале Кот и в комнату вошел высокий, усатый гражданин в вышитой петухами рубашке.
- Позвольте представить достопочтенной публике – известный кинорежиссер Николай Сергеевич МусИн. – Кот сделал ударение на последнем слоге фамилии. – Знаменит патриотическими блогбастерами, в которых и сам любит играть небольшие, но значимые роли. Претендует на грант «Кино не для всех».
- Ну, что же. Пусть проходит, Давайте знакомиться. Профессор Воланд. Прибыл сегодня из Берлина по спецприглашению одной высокопоставленной особы. Меценат. Обожаю высокое искусство. Ну, и на что же вы хотите потратить мои деньги?
Кинорежиссер присел на подставленный под него Котом табурет, достал из кармана расческу, маленькое зеркало и немного поправил свои знаменитые усы.
- Видите ли, профессор, ваши помощники сказали мне, что вы готовы оказать посильную денежную помощь деятелям искусства, к коим я себе несомненно причисляю.
- Пожалуй, готов, - с интересом глядя на посетителя, ответил Воланд. – А как вы узнали, что являетесь этим самым деятелем искусства?
- Ну, как же! Столько ярких и запоминающихся фильмов. Оскар, черт меня возьми 20 лет назад.
- Не надо бы вам чертыхаться в нашей квартире, - задумчиво произнес Воланд.
- А у него и погоняло местное – Бессогон, - раздался из дальнего угла комнаты голос невесть откуда появившегося Коровьева.
- Фагот, откуда у тебя блатная лексика? – поморщился профессор.
- Так мы же с Бегемотом в Думе по вашему заданию две недели оттрубили. Там все на этой фене разговаривают.
- Странно, - удивился Воланд, - в Думе должны сидеть самые образованные люди. Сливки общества.
- Какое общество – такие и сливки, - подал реплику Бегемот. Зато мы сподвигли этих ученых мужей принять сразу три закона. Против иностранных агентов, клеветников и волонтеров. Наказание вплоть до расстрельного. Я лично бегал по залу – кнопки нажимал.
- Ну, против агентов и клеветников еще понятно. Но при чем тут волонтеры? Вы бы еще там против велосипедистов закон приняли!
- Уже готовится, мессир. Прошел одобрение в профильном комитете. Нельзя будет ездить без ремня, техосмотра и при выключенных фарах.
- Ну, да ладно, хватит. Что-то мы отвлеклись, - профессор раздраженно откинулся на спинку кресла. – Давайте вернемся к нашему претенденту. Фагот, почему коллеги зовут его Бессогоном.
- Да он бывалочи придет на какое-нибудь совещание в Думу по развитию культуры и спорта и давай там бегать, бесов искать и гонять их палкой.
- Да, знал бы он, где надо бесов искать, - прошептал Воланд и посмотрел на режиссера так, что тот съежился от внезапно налетевшего, леденящего страха.
- А еще он единственный режиссер в стране, который ездит по Москве с мигалкой, - наябедничал тут же Бегемот.
- С мигалкой, это явный перебор, - раздраженно заметил Воланд.
- Вот я предлагал профессору появиться в Москве на этот раз в черном лимузине с сопровождением полиции, с мигалками на крыше. И чтобы вокруг ни души не было, - начал рассказывать, приблизившись к режиссеру и глядя прямо ему в глаза, Бегемот. – Какая пошлость, - ответил мне Мессир и приехал в Москву на обычном трамвае 6 маршрута.
Режиссер, уже плохо соображая, трясущимися от страха руками достал из-за пазухи стопку мятой бумаги.
- Может быть, вы все-таки посмотрите мой сценарий?
- Смотреть мы не будем, но можете кратко пересказать, - профессор поднялся с кресла и помешал угли в камине. – Слушаем вас.
И режиссер Мусин приступил к краткому пересказу своего будущего шедевра:

«Прошла первая чеченская война. На Кавказе временное затишье. Начальник охраны самопровозглашенного президента усыновляет найденного в горах русского мальчика лет 14. Тот живет, ни в чем больше не нуждаясь. Но однажды, то ли случайно, то ли специально, в руках мальчика появляется автомат, забытый своим новым отцом. И мальчик нажимает на курок и убивает отца. Мальчика сразу арестовывают и отдают под суд.
Собирается суд присяжных, состоящих из 12 жителей того аула, в котором они жили. Какое решение они примут – вот главная интрига фильма. Какой будет финал?»
- А что, разве финал не предсказуем, - удивился Воланд.
- Конечно, нет, - разгорячился режиссер. – Я думаю, что в результате 2-часового обсуждения присяжные оправдают мальчика и самый старший из присяжных возьмет его к себе жить. И все это происходит на историческом фоне кавказских войн. Я лично планирую сыграть роль генерала Ермолова.
- А эта роль, не мелковата для вас? - поинтересовался профессор.
- Нет мелких ролей, есть мелкие актеры, - гордо ответил ему режиссер и попросил на съемки фильма 50 миллионов в американской валюте.
- Ну что же, сумма не маленькая, - Воланд поднялся с кресла, и принялся не спеша прогуливаться по комнате. – Впрочем, я согласен. Бегеиот – договор!
Тут же на столе появился чистый лист бумаги, гусиное перо и чернильница в форме черепа.
- Подписывайте!
- Что, я должен подписать чистый лист? – удивился режиссер.
- Не в церкви, не обманут, - дохнул холодом ему в лицо Кот и достал откуда-то из под стола два чемодана, набитых 100-долларовыми купюрами. – Вот, ровно 50 миллионов. Как и просил.
Режиссер, зачарованно глядя в сторону чемоданов, схватил перо и подписал договор. Тут к нему подбежал Коровьев, и небольшим ножичком надрезав Николаю Сергеевичу указательный палец, приложил его к листу бумаги
Режиссер схватил чемоданы и, пошатываясь, вышел из комнаты.
- Он забыл свой сценарий, - заметил Коровьев.
- В камин его, - раздраженно распорядился Воланд.
- Так ведь рукописи не горят. Мессир? Вы, кажется, так раньше говорили.
- Такие горят. Да и еще как горят. Бегемот, давай следующего претендента.
- Слушаюсь и повинуюсь, - Кот опять сделал тройное сальто-мортале. На сцену приглашается…

© cеть