Например, в шестнадцать лет, пиздую я как-то раз на тринировку по греко-римской борьбе. Тогда она почему-то называлась классической, но это к делу отношения не имеет, так, инфармация к размышлению. Я уже здоровенький кабанчик тогда был, несмотря на юные лета. Пиздую, значит, так целенаправленно, никого не трогаю, вдруг вижу, что у подвала, где наша секция борьбы распалагалась, хипеж стоит какой-то непонятный, местные жители чевой-то толкуца. Падхажу такой, любопытно стало, может пиздят кого? А для меня нет большего удавольствия, чем зазырить, как посторонние граждане чистят друг другу ебла. Так радосно всегда в такие моменты становица, что пиздят не тебя.

Ан нет. В центре крушка прямо на снегу валяеца вполне прилично одетая старушка.

Нет, не мертвая. Вполне живая еще, только пьяная в жопу. Как сейчас помню, еще подумал тогда, с хуя ли так с утра нахуячиваться? Вроде не День Канституции. На пьянь вроде тоже не похожа.

Тетки, что опступили ее, вроде соседками оказались. "О, говорят, Орел. Ты то нам и нужен. Видишь бабушке х*й ово (ага, х*й ово ей. То-то лыба до ушей). Помоги, парниша, хоть в подъезд ее занести, а то околеет старая, на таком морозе-то". Я им: "Не вопрос, жэнчины. Только мне помощник нужен. А то уж больно она у вас крупная, прямо танк, а не бабушка".

Через пару минут тетки выцепили из числа прохожих какого-то задохлика лет сорока. Я смотрю на этого бухенвальского рестлера и мне плакать хочеца. Люди мира, на минуту, встаньте… Ветер того и гляди, унесет чудака, а он в Носильщики Стокилограмовых Пьяных Бабушек подписываеца.

"Ну ладно, -говорю доходяге,- хватай ее за ноги, а верхнюю палавину я беру на себя"

Ладно, взяли, патащили. Бабка по ходу, до пенсии, наверна, работала прадавщицей мароженого, тяжолая, как наковальня, бля. У напарника моего ножонки стали подкашиваца. Да и мне, пиздец несладко. А еще и скользко до опизденения.

Тащили, тащили, вот и подъезд. Тут этот дистрофик вдруг ловко поскользнулся и подался резко вперед на меня, но ноги бабкины, сцука, не выпустил. Я от такой подлости с его стороны сам потерял равновесие и выпустил бабку тушку из рук.

Как же она уебалась… Вниз головой. Прямо о бетонный козырек, бля. При соприкасании ее затылка с козырьком раздался такой аглушительный хруст, что все разговоры теток вокруг нас резко прекратились.

Ебучий напарник все еще стоял с бабушкиными ногами в руках. Он посмотрел на бабулю, посмотрел в мои охуевшие падрастковые глаза, выпустил из рук бабулины ноги… Да как даст по газам! Как кролик Роджер, ей богу.

Я еще секунды две простоял в полном ахуе, после чего резко въебал за ним, крикнув на последок теткам какую-то чушь типа "Я его сейчас догоню!"

Догнал и перегнал, хули говорить. На измене потом еще дома недели две сидел, ждал, когда за мной придут суровые парни в штатском. Потом, канешна, падуспокоился и перестал носить накладные бакенбарды, но секцию греко-римской борьбы больше не посещал. Да ну ее- эту Классику.

Или вот еще один случай в квадрате тридцать семь восемьдесят:

В армии дело было. Ехали мы в поезде десять суток по маршруту Иркутск- Моздок, Северная Осетия. Почему десять, а не трое? Это армия, сынок. Как водица, нас регулярно забывали пакармить, хотя прием пищи в походных условиях в целях экономии и происходил всего один за день. Так как из поезда нас не выпускали ваапще, приходилось питаться, тем, что взяли с собой в дорогу.

У нас, как у старослужащих, были, канешна кое -какие припасы. Точнее- пятьдесят банок сгущенки и мешок галетоподобного печенья "Звирята", вылепленного искусными кандитерами в форме различных %#? ных зверей. К слову сказать, сгущенка с тех пор навсегда исключена из моего рациона, а при слове Звирята у меня высыпает сыпь между пальцев на ногах. А тогда приходилось, за неимением другой альтернативы, жрать то, что было. А жрать хотелось пиздец как, несмотря на то, что вроде ни хуя не делали, только вялились на полке, как моржи, да почитывали всякую детективную муру.

На крупных станциях мы почему-то стояли всегда ночью, когда все бабушки- тарговки уже съябывали с перрона. А тут я выхожу как то ночью покурить, смотрю, пиздячит одна мимо нашего вагона. С ведром яблок. "Кому яблочки? Пиздатые чернобыльские яблочки!".

Я приоткрыл окно, которое напротив толчка, кричу ей: "-Бабка, давай свои яблочки". Та такая: "А деньги?". Карыстная какая-то попалась.

"Не сцы бабуля, салдат старуху не обидит, ща чекиста свистну, принесет", а сам в окошко высовываюсь.
Только ухватился за ведро- поезд тронулся. Я ведро не выпускаю, потому что пиздец, как яблочек захотелось. Бабка тоже крепко за него держица, начиная разгоняца вместе с поездом. "Отпусти ведро, солдатик!", "Лучше ты отпусти, а я тебе его сейчас выброшу без яблок, но с деньгами" "Наебешь, родимый","Вы что нибудь слышали о чести офицера, мадам?" (эти слова говорил разжалованный в рядовые ефрейтор), "Отпусти, милок", "Сама отпусти, родная" …….

Пока шел примерно такой по содержанию диалог, поезд все разгонялся. Соответственно разгонялась и намертво вцепившаяся в ведро старушенция. Все быстрее, быстрее…

К сожалению, о приближении перонного продуктового ларька я придупредил бабулю слишком позно. Да она, адин х*й не повелась на мое придуприждение. Со всего своего старушечьего разбега бабка въехала башкой прямо в угол этого убогава страения и, как следствие, тут же погрузилась в глубокую нирвану. В поединке молодости и опыта победила молодость. Хоть мне и больно было смотреть на эту страшную жилизнадорожную катастрофу, но ведра с яблоками из рук я так и не выпустил. Вечером все наше купе лакомилось сочной спелой антоновкой…..

И не смотрите на меня щас так. Во первых, я не спицально, я заплатить хотел, а во вторых, я же не для себя старался, для галадающего каллектива.

Года четыре назад был еще один жилизнадорожный инцидент с пенсионеркой.

Я ездил в Хуевск, где по абыкновению, в день отъезда нахуячился в розовые сопли с местным обитателем, падонком Синглом. Когда, на весьма приличной качерге я садился в сваю плацкарту, Сингл вручил мне типа на пращание плетеную трехлитровую бутыль с домашним вином, порекомендовав не распивать оное в ближайшее время, а хранить его три года, по прошествии которых, оно должно было стать ну савершенно расп#*?да тым. "Тогда и разопьем его вместе, кореш, вспоминая старые добрые времена"- ляпнул он напоследок синтиминтальную банальность. "Понял твой сюжет, братан,- отвечал ему я. -будь спок, так и сделаю"

Стоит ли говорить, что прихлебывать винцо я начал уже в тамбуре, как только Сингл исчез из поля зрения. Я довольно шумный, и люди вагоне стали залупаца и песдеть насчет того, что, видите ли, я ,в три ночи, мог бы вести себя и паскрамнее..
Я вежливо паслал их на х*й и полез на свою верхнюю бакавую полку. Вино я поставил на самый верх и периодически к нему прикладывался.

Внизу, кто-то недовольно чо-то пробухтел, типа, ох уж эти мне алкаши…. Тут то я и заметил старушку, лежащую своим сморщеным %#? льцем прямо к проходу слева внизу.

"Бабушка,- сказал я ей- не песдите пажалуста. И зря, кстати, вы легли спать к проходу летсом. Вас могут случайно задеть по нему каленкой"
"Мне по другому душно"- сообщила старушка. Ну ладно, душно, так душно, мне то какое дело? Мне фиолетово. Отхлебнув еще раз хорошенько на сон грядущий из бутыли, я тут же выключился.

Проснулся я от того, что кто-то трогал меня руками. А я пиздец какой чуйствительный к таким делам. Просыпаюсь влет.Пьяный, непьяный, похую. Тем более в поезде.

Воры же блядь, кругом. Жулики, бандиты…

Хуйово только то, что во сне мне приснилось, что ниибической красоты правадница сосет у меня х*й на нижней полке. Поэтому резко подорвавшись, чтобы схватить за руку наглого вора я п#*?да нулся головой о верхнюю полку, а сам рухнул вниз, как летчик Гастелло.

Естественно, куда же еще, ногами прямо в табло бабуле, которая от такого ночного сюрпрайза заорала так, как будто ей кто-то в жопу засунул оновременно паяльник и морскова ежа.

Во мне килограм девяносто тогда было, приличный такой хряк, мало не покажеца.

Поднимаюсь я с пола (вроде все цело), встаю, опачки, пиздец, мой "Титаник " кажеца приплыл. Два мусора передо мной стоят и неодобрительно так смотрят. Это они, сцуки, меня трогали на предмет выяснения легальности моей персоны.

В вагоне суета, бабка орет как патерпефшая (хотя почему Как, реально патерпефшая), остальные уебанцы свои рыльца павысовывали: "Он- кричат- уже всех тут достал. И как эту пьянь вообще в вагон впустили?"

Я все еще пиздец как нетрезф, стою, не могу никак срастить, чо за паника в селе?.

Тут меня канешна прихватили за белы рученьки, вывели в тамбур и в течение часа пытались раскрутить на бабло. Я в ответ дебильно улыбался, засыпая на хаду съезжал по стене как сопля и пьяно размахивал два года назад просроченным студенческим билетом. Денег у меня не было. Зачем пытали, не пайму, по-моему, это и так было ачивидна. Пару раз прибегала бабка с распухшим, как после укуса осы, еблом, требовала ссадить уроца с поезда или хотя бы расстрилять, как Тухачефскаго, без суда и следствия.

В общем, отпустили, предварительно конфискаваф астатки вина. Хули взять с люмпена?

Вот так и бывает всегда. Придупреждаешь кого-нибудь об опасности, придупреждаешь… Сам потом виноватым оказываешься.

Ну и на десерт история из совсем недавнего прошлого:

Еду, блядь в электричке. На соседней лавочке улеглась бабуля- бомжиха. Видно что бомжиха, хоть и не вонючая, потому то я и не пересел. Еду, значит, читаю п#*?да тую книжку и как-то невзначай пускаю шептуна. А я не привык себя стиснять в общественном транспорте. Как бывало, начну пердеть в полный рост в общественном транспорте, пассажиры морщатся, друг на друга косяца, типа что это за скунс такой завелся? И невдомек им, глупым, что виновник торжества вот этот вот сирьезный парень в очечках.

Вот и в этот раз накатило что-то. А пердло я изрядное. Кагда настает послеобеденное время со мной рядом лучше не прикуривать.

Сижу, тихо пра себя пасмеиваюсь, глядя как вытягиваюца ебла у окружающих.
Одна особо впечатлительная особа даже достала платок, стала дышать через ниво, как через распиратор.

Тут, бля останофка. В вагон заходит банда каких-то отморозков, по всем приметам бонхедов. Проходят мимо нас. Один так втягивает глубоко носом воздух: - Блядь, чо за вонь,. Как заебли уже эти бамжи!- да ка вьебет бабке по %#? льнику гриндерсом. Ту, бедняшку, аж в воздух подбросило. Сидит, жадно воздух хватает, пытаеца вернуца к жизни.
Все пассажиры ахуели, конешна с этава беспредела, одному мне почему-то стало смишно, что аж не сдержался, прыстнул. Бонхед глянул на меня, подмигнул, дескать наш человек, юмар панимает. А меня от этого еще больше развезло. Пришлось сходить на близжайшей станции, штобы папутчики не подумали, что я урод какой.