Бабье лето было в самом разгаре. Солнце палило так, как будто решило отыграться за весь дождливый август, небо было пронзительно голубым, без малейшего следа облаков. И даже трава, как будто открыв второе дыхание, внезапно стала ярко-зелёной. И только листья на деревьях, раскрашенные в осенние цвета, разрушали иллюзию лета.

Я сидел около сервиса, где работаю, на деревянном ящике и казался самому себе очень похожим на древнего Цезаря. Потому что делал одновременно целую кучу дел. Курил, пил чай из треснутой кружки, принимал солнечную ванну, ворошил ногой кучу поломанных генераторов, лежащих передо мной, надеясь найти целую переднюю крышку с живым подшипником, а ещё прислушивался к неторопливой перебранке Саныча, хозяина сервиса, и Сашки, нашего сварщика, которые пытались приварить на место крепление реактивной тяги на клиентской машине. Ржавый металл днища периодически прожигался и, затихшая казалось, ругань делала новый виток. Впрочем, всё было достаточно однообразно, Саныч обвинял Сашку в криворукости, тот отвечал, что таким гнилым вёдрам место на помойке, а никак не в сервисе, и оба, с завидным единодушием, посылали меня нехорошими словами заниматься своим делом, когда я разбавлял их интеллигентную беседу своими комментариями. Нормальные рабочие будни автоэлектрика.

Басы и надсадный рёв глушителя послышались задолго до того, как из-за поворота показалась машина их издававшая. Взвизгнув тормозами и оставив на асфальте стоянки две чёрные полосы от блокированных колёс чёрная «четырнадцатая» в версии «пацанмобиль», с напрочь порезанными пружинами и глухой тонировкой всего, что можно и нельзя, резко остановилась. Открылась водительская дверь, и перекрикивая Витю Ака из колонок, который в этот момент, матерясь, рифмовал себя с «мадафака», раздался приветственный крик:
-О, Витян! Здорова! – из двери выскочил парень лет двадцати, со смутно знакомой физиономией, идентифицировать которую мешали тёмные очки на пол лица.
Я лениво, но вроде бы приветливо, махнул рукой, здороваясь, а водитель, осознав, что перекричать молодого рэпера вряд ли получится, опять скрылся в машине, и через несколько секунд на стоянке опять воцарилась тишина.
- Вить, а сварной на месте? – протянув руку для приветствия, спросил любитель рэпа, подойдя ко мне. Я, наконец, узнал в посетителе парня с соседнего двора, с которым, кажется, даже был знаком, но вот его имя никак не хотело выплывать из глубин памяти.
- Да вон они с Санычем возятся. А что у тебя?
- А он нам бензобак заварит? А то Игорёк вчера на своей восьмёре, на природе пока разворачивался, какую-то арматурину поймал. Там дыра теперь – два пальца входит.
- Да заварит, наверное… - неуверенно протянул я. – Только сами договаривайтесь.
- О, ништяк! – Обрадовался проситель и свистнул в сторону своей машины. – Слышь, Игорёк, давай уже шевелись. Вытаскивай свой металлолом!

Из пассажирской двери появился подросток похожий на первого, особенно дополняли сходство такие же очки на пол лица. Забравшись назад в салон, он начал извлекать бензобак, по виду и вправду от «зубила». Многочисленные вмятины на нижней стенке, наглядно показывали, какая нелёгкая судьба была у этого девайса.

В это время Саныч с Сашкой, наконец, приварили капризный кусок металла на положенное ему место и, дружно прикурив от горелки, перед тем как её погасить, заинтересованно наблюдали за гостями.

- Вот! – сказал Игорёк, бросив бак перед Сашкой.
- Вижу, что вот. - Ответил сварщик, разглядывая рваную дырку, с вогнутыми внутрь краями. - И что дальше?
- Ну, это… Заварить надо… - С трудом подбирая слова ответил Игорёк.
- Вы его хоть пропарили? – Сварщик иронично посмотрел в чёрные очки, закрывающие глаза хозяина бензобака. – Есть такая штука: охрана труда. Так вот по ней перед работой положено бак пропарить, чтобы чего не случилось.

Что-что, а охрану труда Сашка уважал до такой степени, что мог на память назвать расстояние от баллонов до места сварки, температуру вспышки газа и ещё много-много всяких нужных и ненужных цифр. Жизнь заставила.

Сразу после училища, Саню, невысокого худого подростка, забрали в армию. И не куда-нибудь, а прямиком в танковые войска. Вот только поездить на танке ему было не суждено, ведь узнав, что он сварщик по специальности, командование отправило его в отдельный ремонтный взвод. Там-то он и освоил азы своей будующей профессии.

После дембеля Сашка устроился сварщиком в ЖЭК, где его приписали в бригаду к сантехникам. Работы было много, шабашки тоже перепадали и всё бы хорошо, да вот порядки на его работе были, как в старой советской комедии «Афоня». Редко когда рабочий день не начинался с бутылки выпитой на всю бригаду. Да и где вы видели трезвого сантехника? Разве что в немецких порнофильмах, но там специфика работы совсем другая. А у тех что в жизни всё прозаичней и вредней. Вот поработаешь, стоя по колено в чужих фекалиях и дыша через раз – волей-неволей организм допинга затребует. Но так как план выполнялся, замечаний от жителей района на некачественную работу не поступало и работать всё равно кому-то было надо, начальство закрывало на это глаза.

Вот и как-то утром, мастер, обозначив фронт работ, ушёл, а бригада, затащив в подъезд карбидный газогенератор или, как они его между собой называли, «Пионер», и протянув в ванную шланги, распили втроём поллитру, для рабочего настроя. Пока остальные подгоняли новые трубы, Сашка пошёл загружать карбид. Но в этот раз привычная процедура была омрачена одной проблемой. Из-за старости в газообразователе отломалось крепление крышки. Работать было нельзя, но бесшабашность, даруемая водочными парами в организме, быстро подсказали решение. Порывшись в карманах спецовки и выудив какую-то проволочку, Сашка как мог крепко примотал крышку, закрыл «Пионера», потряс его хорошенько и, довольный собственной находчивостью, пошёл варить.

Работа была в самом разгаре, когда с «Пионером» что-то случилось. Горелка негромко хлопнула и потухла. Что происходило в самом газогенераторе можно только догадываться: то ли проволочку разъело, то ли узел был некрепким, но крышка раскрылась, выбросив весь карбид в воду.

В беззаботном детстве, не испорченном пагубным влиянием Интернета и кабельного телевидения, была у нас одна забава. Брался кусочек карбида. Камешек кидался в воду, где начинал активно шипеть, выделяя ацетилен, а сверху ставилась заранее подготовленная банка из-под сгущёнки с маленькой дырочкой наверху. Когда к отверстию подносили огонь, газ внутри радостно взрывался и подкидывал тару, в которой до этого находился, куда-то в небо. Лично у меня банка подлетала не особо высоко – метра на два с половиной, находились умельцы, которые зашвыривали её гораздо выше. Изредка, импровизированная ракета вместо неба прилетала в лицо, того кто её пускал или одного из товарищей. На физиономии появлялись синяк или шишка, но развлечение продолжалось. Для этих игр использовался совсем мелкий камушек, а у Сашки в воде одновременно шипело и булькало с полкилограмма карбида…

Сашка выскочил в прихожую, чтобы разобраться почему погасла горелка, и тут бедный «Пионер» не выдержал напора газа и взорвался. Бабахнуло знатно. Дом вздрогнул. Полетели на улицу стёкла из окон подъезда, отчаянно заголосили сигнализации машин, стоящих во дворе, и повыбивало внутренние двери у тех жильцов, кто поставив железную наружную, не стал снимать внутреннюю. Сашка потом всё пытался объяснить, как такое могло произойти, и даже употреблял всякие умные слова, вроде: «замкнутый объём» и «перераспределение энергии взрывной волны», но моя версия про призрак коммунизма, который под шумок отомстил всем тем жителям подъезда, кто погряз в потребительстве, была воспринята с куда большим энтузиазмом. А иначе как объяснить, что дверь настоящего пролетария - местного алкоголика дяди Васи, которая держится на двух гвоздях и шпингалете, выстояла, а вторая дверь соседей, шумоизолированная и утепленная, вместе с петлями и замком улетела вглубь квартиры?

Хоть дверь в квартиру, где работал Сашка была одинарная, но, не запертая на замок, от взрывной волны она распахнулась и траектория её движения совпала с перемещением лба горе-сварщика. После удара Сашка ушёл в глубокий нокаут и не видел, как буквально через несколько минут, завывая сиренами, во двор влетели милицейский УАЗ и «Скорая помощь», вызванные бдительными пенсионерками.

Сашке повезло. Он казался единственным пострадавшим от своей безалаберности, а его череп перенёс встречу с дверью не особо при этом пострадав и даже мозги встряхнулись не сильно. Опять же по моей версии, официально принятой в сервисе, за неимением того, что должно было сотрясаться.

- Пиздец!.. – выдохнул Сашка, очнувшись в карете скорой помощи и моргнул.

Так он и моргал каждые несколько секунд, когда выйдя из больницы, узнал, что он уволен из ЖЭКа. И снова ему повезло, потому что ушлые граждане, у которых повышибало внутренние двери, через некоторое время в едином порыве понесли заявления в суд, из которых следовало, что эти летающие деревяшки, чудесным образом умудрились полетать по всем комнатам и выборочно нанесли повреждения различной технике, а кроме того оказали приличный ущерб нежной психике хозяев.

Но уволенному Сашке пришлось помотаться по органам охраны правопорядка вовсе не из-за потерпевших. Как это сейчас модно, прогремевший взрыв, открыл дело о терроризме. Следователь, ведший дело, глядя на сидящего перед ним подростка, нервно подмигивающего ему сразу двумя глазами, не стал искать связь между Сашкой и злыми вакхабитами, и списал всё на обычное раздолбайство. Так горе-сварщик оказался на улице, без работы и надежды куда-нибудь устроиться по специальности, но на его счастье на пути встретился Саныч, который чуть раньше рассчитал ушедшего в длительный запой сервисного сварного.

Произошедшие события подарили Сашке и одно очень странное хобби. Он начал читать книжки по специальности, запоминая всё, что относится к технике безопасности, а кое-что даже конспектируя в специально заведённую для этого тетрадь.

- Так что, пропарили бак-то? – переспросил сварщик, разглядывая влажные края отверстия.
- Да, конечно, пропарили! Чо мы, не знаем, что ли, как надо? – закивали визитёры.
- А давайте проверим? – Иронично поинтересовался Сашка. Поднял с земли какую-то бумажку, скрутил её в трубочку и поджёг от зажигалки. Подождав пока пламя разгорится, Сашка, не торопясь, подошел к баку и точным движением швырнул горящий комок в сторону отверстия.

Как только огонь приблизился к отверстию, резко и глухо бахнуло, плюнуло огнём из дырки и заливной горловины, а бак, лежащей на земле, стало не узнать. Он стал раза в полтора больше по объёму и из приплюснутого - цилиндрическим.

- О, Сань, да ты волшебник! – Выдал Саныч, радостно посмеиваясь. – Пацаны, вы прикиньте, туда ж теперь литров семьдесят бензина влезет!
Вот только хозяин бака и его друг не торопились радоваться произошедшей метаморфозе. Сняв очки они недоумённо переводили взгляд с железного цилиндра на мужчин, стоящих перед ними, и не находили слов.

- Ну что, варим? Или я дальше пошёл работать? – Сашка зажёг горелку и заинтересованно следил за реакцией подростков. – Вот теперь варить можно, там точно ничего больше не взорвётся.
- Да на хрен он мне такой нужен! – Горько воскликнул Игорёк, махнув рукой. – Можете себе его оставить!
Саша, погасив горелку и привычно моргнув, глубокомысленно выдал:
- Вот так-то, пацаны! Вы что думаете, всё так просто в этом мире? Нет, везде свои нюансы есть. Вот начал бы я сейчас варить, а он возьми и взорвись. Да ещё кого из вас покалечь. Кто виноват бы был? Мне бы досталось и Санычу, вон, ещё. Охрана труда должна быть всегда на первом месте!

Парни, пнув по разу со злостью бак, матерясь и обвиняя друг друга в случившемся, погрузились в машину. «Четырнадцатая», визжа резиной, резко развернулась и уехала, ревя глушителем.

- Эээ, Сань! Слушай, я тут шпильку на наждаке подточить хочу, ты мне наряд-допуск на производство огневых работ утвердишь? – Крикнул я сварщику, наводившему порядок в машине. Перехватив в воздухе летящую в меня влажную тряпку, которой был укрыт пол в салоне, я постарался напустить в голос побольше обиды. – Ну вот, а сам говорил, что охрана труда должна быть на первом месте!..

© витян