В конце 70-х годов мои родители работали на Челябинском кирпичном заводе № 3. Были они профессиональными строителями, но завод обещал дать квартиры молодым семьям, а потому мои родители и решили на нем поработать. И случилась в то время на этом ЧКЗ №3 одна странная история.

Был на заводе такой обособленный цех - старое глино-хранилище. Построено оно было кажется еще в 30-х-40-х годах. По крайней мере, на кое-каком старом оборудовании профиль Сталина был отштампован. Такое большое полусферическое здание из старого кирпича. Мы в детстве лазали на его крышу и жевали там гудрон. Так вот, само хранилище было старым, ветхим, полутемным, с редким освещением. Днем в него самосвалы привозили глину с карьера, а кран-балка эту глину ковшом с места на место переносил и в бункер засыпал - для производственной линии. Ночью кран-балка перекладывал ковшом глину с погрузочной площадки ближе к бункеру. В общем были у крановщиков на этом глино-хранилище дневные и ночные смены, а точного графика я не помню.

И вот однажды ночью,

кран работает в своем обычном режиме - не спеша эту глину лопатит ковшом и подтаскивает к бункеру. А работала в эту смену крановщиком Нина Ф. (я ее хорошо знал). Дело уже к трем часам ночи близится, монотонность операций усыпляет, и тут Нина случайно замечает, что в дальнем углу одна из опорных стоек глино-хранилища чуть светится, будто фосфором измазана. Ну светится и светится, особого внимания этому женщина не придала. Если бы светилась ярче - то было б понятно, мальчишки - ночные проказники, пробрались в цех и костер под основанием разложили, а так - свечение неясное, да и ночь на глаза уже давит полудремой. Мало ли что привидится.

Работает Нина дальше, проходит какое-то время, смотрит она случайно снова в тот угол и видит, что опорная стойка отделилась от стены и находится на несколько метров ближе к ней, а светится она еще ярче. Женщина ошалела, глаз с этого столба не сводит. Какая уж тут работа - столб по хранилищу разгуливает. Глядь - а столб и в правду разгуливает - потому что у него тоненькие такие, едва светящиеся ножки. Даже не разгуливает, а довольно быстро перемещается по кучам глины и приближается к крану. А кроме того из середины столба и тоненькие светящиеся руки вылезли, как усики, и тянутся они прямо к крану-балке. Нина закричала от страха и вывалилась из кабины. Лететь вниз было метров 15. Упала она на землю, вскочила на ноги и побежала в галерею, которая соединяла глино-хранилище с цехом садки (в цеху ночная мужская бригада трудилась, которая с конвейера снимала кирпич-сырец и укладывала его на вагонетки для печи обжига).

Прибегает в цех, а и слова вымолвить не может, мычит только и руками машет. Сбежались мужики с конвейера, понять ничего не могут. Дали ей стакан воды из газированного автомата. Отдышалась она, осела (оказалось, что нога сломана) и рассказывает мужикам про столб. Те в хохот. Она в слезы.

Пошли мужики проверять. Но на всякий случай взяли с собой ломики. Приходят в цех. Тишина и никого нет. Только кран чуть гудит невыключенным движком. Посмеялись они над женщиной, которой чудеса всякие близнятся, а там и утро высветило. Нину в травмпункт отправили на заводском дежурном автобусе. Начальству доложили об инциденте, то посмеялось на планерке. Дневная смена прошла без приключений. А ночью крановщиком заступала Даша К., девушка не из боязливых (слухи уже гуляли по заводику).

До трех часов ночи Даша не замечала ничего особенного, работала в обычном режиме. А когда заметила - светящийся столб, чуть покачиваясь на тоненьких ножках, стоял уже недалеко от крана. Даша что есть мочи сбежала по лестницам и к мужикам в цех. Перепугалась сильно, рассказывает всякие небылицы. А мужики уже не смеются. И дверь железную задраяли в галерею к глино-хранилищу. И проверять никто не пошел.

Утром Даша написала заявление на увольнение. Следом написала заявление и Нина. А третья крановщица на работу выйти категорически отказалась до тех пор, пока соответствующие органы светящийся столб не выловят. Тогда почему-то все на соответствующие органы уповали. Днем кран не работал (некому было работать), самосвалы возили глину до тех пор, пока разгрузочная площадка не наполнилась.

Стало начальство репу чесать. Глина не поступает в формовочный цех, следовательно конвейер в садочном цехе встал, а за ним и линия обжига и отгрузка встали. План горит, а руководству в управлении строительства не объяснишь, что люди отказываются работать из-за какого-то дурацкого столба, разгуливающего по цеху. Коллапс. Отдел кадров за короткое время крановщиков-балочников не наберет, а у других рабочих нет соответствующего допуска и умения. Да и не согласится никто. Между тем, новое глино-хранилище было уже практически построено, да вот разгильдяйство тех пламенных застойных лет не позволяло его запустить в оборот, бункерную зону снабженец достать не мог, делают их только на одном заводе, на Украине, на бункера очередь длиной в год, а старый бункер не подходит по каким-то технологическим требованиям.

Тут оказалось, что у мужичка одного, Ваньки Шолохова, есть корочки крановщика-балочника, а сам Ванька работал в то время бригадиром на садке. Начальство и говорит ему - Иван, ты мужчина ответственный, кандидат в члены партии, давай, дуй на кран, завод встал, сам понимаешь, это ЧП. А Ванька изгаляется, говорит - да чего ради, я и на бригадирские неплохо живу, да и краном давно не управлял, уж запамятовал, как это устройство работает. Начальство чуть ли не в ноги ему падает: Иван, выручай! А Ванька ни в какую, куражится, говорит, столб там страшенный разгуливает, боюся я. Вот если платить будете мне в двойне бригадирскую зарплату, да каждую смену по бутылке водки выдавать, чтоб смягчать моральный ущерб от столба - тогда так и быть, соглашусь. Начальство говорит - ты с ума сошел? Пить на производстве? И не таких ухарей за это увольняли! Ты же почти член партии, Иван! А Ванька говорит, партию вашу на хлеб не намажешь, один разор от нее - взносы платить придется, в общем мое дело предложить, а ваше дело отказаться, на том и разойдемся. Начальство говорит, да черт с тобой, будет тебе и двойная зарплата и каждую смену бутылка водки, и даже закуску обеспечим, ты только не подведи нас, братец, выручи, отработай, продержись несколько смен, а там и замена подтянется. Это, пожалуй, был единственный случай, когда начальство работягу водкой спонсировало и пить разрешило в рабочее время.

А Ваньке и этого мало. Поспорил он с бригадой садочников на то, что ночную смену продержится. Поспорили на 500 рублей. Две полноценные зарплаты. Ванька говорит - для чистоты эксперимента вы дверь заприте в галерею изнутри, и ворота въездные в хранилище подоприте. На том и порешили. Вечером пошел Иван заступать на смену. Водку ему принесли, закусь какую-то нехитрую из директорского кабинета. Мужики заперли его основательно. Тут и ночь наступила, все работают, кран грузит глину в бункер, формовка глину на кирпич ножами режет, конвейер эти плюшки на вагонетки выкладывает. Тут грохот в галерейную дверь. Ванька орет, стучит руками и ногами, дескать, откройте, столб за мной гонится!!! Мужики обрадовались - проспорил он денег им. Побежали отпирать. Ванька стоит, поддатый - ржет, дескать, что, олухи, поверили что Ванька Шолохов испужался? Да рабочий человек ни в жизнь во всякую чертовщину не поверит!!! Пошутил я. Готовьте денежки, скоро утро уже.

Примерно часа в четыре снова в железную дверь основательно забарабанило. Ванька орет, откройте, столб, столб!!! Мужики смеются, говорят, не проведешь ты нас, спор есть спор, до утра сиди там. Вскоре грохот и крики утихли. Рассвело. Смена рабочая к концу подходит. Мужики дверь отперли, из галереи Ванька вывалился, седой как лунь, глаза пожухлые, пузыри изо рта, лопочет что-то бессвязно, плачет и смеется одновременно... Крышу у Шолохова снесло капитально. Отправили его в дурку. Садочники позвали сварщика и галерейную дверь заварили напрочь. Камазисты отказались даже днем в хранилище заезжать.

Завод снова встал, причем основательно. Начальство заводское в ГЛАВК позвонило, сказали, извините товарищи, но накрывается план медным тазом, непредвиденная авария, завод закрывается на две недели на срочный внеплановый ремонт. Посыпались строгие выговоры, главного инженера сняли с должности. Тем временем с помощью ГЛАВКА и горкома снабженец поднатужился и вырвал таки бункерную зону прямо из рук другого заводика. Срочно, за пару недель, ее доставили с Украины, установили в новое хранилище, запустили завод, все цеха снова заработали.

А старое, обветшалое хранилище так и осталось стоять мрачным бесхозным комом на окраине завода. Вскоре подъездные пути к старому хранилищу бурьяном заросли. Работ в нем больше никогда не велось, кран-балку демонтировали и лишь мы, пацаны, лазали туда в темноте, проверяя себя на прочность, да голуби курлыкали и шуршали перьями под крышей. Но никакого светящегося столба никто из нас там никогда не видел. Однако, следует сказать, что после полуночи мы туда и не ходили.

(С) сеть