Ну, и бабы нынче, я вам ответствено скажу, пошли – хуй за мясо не считают. Им кроме натурально хуя ещо всякую рамантику падавай, всякие сиксуальные изврощения. Ну, вроде любви там. Денег.
«Любви дай! Получку отдай! А в жопу не дам!» - такие вот тройные стандарты.
Ну, хуем кривить не буду, моя последняя такая же. Фря галанская!
То хуй из-за щеки не выпускает часами, каг чево надо, а то неделями голова болит и вечные критические дни, беспорядочно разбросанные по производственному календарю.
Кароч, скучать не даёт. А часто и не только скучать. А просто.
Но это всё, как я теперь понимаю, - цветочьки были, так сказать, суета суёт, а сам кактус наружу высрался тока вчера.
Расскажу.

Глухая ночь. Лежим-сопим спина к спине.
Я думаю с надеждой «Болит у неё севодня какая-нить выпуклая деталь организма или кровеносит впуклая?»

Повернулся, и уже хотел впрямки спросить «Ебацца сёдни будем? А то скоро уже на работу вставать!» - как чуствую ушами, что ничево у неё не болит, потому тока я её в зад коленом ласково пнул, как задышала она так протяжно, вазбужденно и даже какбы томно подхрюкивая.
Ну, у миня хуй первым среагировал. Я трусы приспустил, падол начьнушки ей задрал, прижался своим електродом к гринвичьскому меридиану, адну руку под грудь подсунул, начал Авторадио ловить, а второй - мох на южной стороне своей ивушки плакучей взбиваю.
На клиторе пару пиццикатов взял, чюю влажненькая вся.
Ну, думаю, чево голубушку мою зазря кантовать в позний час, вштырю-ка я ей ззади. Не, не в зад, а просто ззади. Традиционным способом – типа по-собачьи, но тока кагбутто сцобаки инволиды – ходить не могут.

Присунул. Она поддаёт в ответ. Я ускоряюсь, чисто кобель.
И тут она, сука, обильно вздыхает, мой хуй из себя рукой пичально выдёргивает на самом интересном месте. И снова вздыхает, как испускающий пар древний паровоз в фильмах о гражданской войне.
«Ну, и в чём дело?» - быстро спрашиваю, пока мой сиделец, условно-досрочно освобождённый, не опал. – «Что месячные внезапно пришли?»
«Да, нет…» - грусно отвечает.
«Ну, а в чём тогда? Детей африканских голодающих жалко?»
«Нет, то есть жалко, конечно, но не в этом дело.»
«А в чём?» - клещами вытягиваю из неё истину.
«Кагто» - говорит, – «всё у нас… буднично. Сунул-дрыгнул-вынул…»
«Не, а там пососать-полизать?» - возмущаюсь, задетый за гордое.
«Ну, эта гастнономия тоже – проза жизни. А хочется празнека, фейерверка, сексуального… охуения!»
«Ну-у-у…» - с надеждой зомбирую почву, - «мы в жопу тебя ещё не пробовали… Чем тебе не праздник? Лежи и сексуально охуевай себе!»
«Нет, хуй в жопе – это не романтично.»
Вот, блять, тебе и раз! Нихуя этих баб не поймёшь – хуй в жопе не романтично! Что ей в жепу фальшфейер засунуть и паджечь? Это фейерверк будет?
Поднапряг мозг на предмет сексуальных изобретений человечества, пачорпнутых из немецких кинолент: «А давай, я тебя обоссу!»
Возмутилась: «Чево я тебе унитаз что-ле? Ты его вон со всех сторон каждый раз обоссываешь, снайпер хуев!»
Ну, думаю, ты и не салатница нихуя, поэтому отъебать её огурцом не рискнул предложить. А больше моей фантазии не хватило. Хуйовые кароче фашисты фильмы снемают. Мало бюджетные.
Тогда приступаю к тонкому прощупывающему разговору, чисто психолог Куропатов в телевизоре: «Чего тебе, дорогая, не хватает? Милая, я всё сделаю, что скажешь! Радная, ни стисняйся! Говори уже, блядища, заебала, а то ща заряжу тибе в фантазию!»
И психологический подход дал свой плод.
«Я» - говорит, зардевшись щёчками и жопой, - «сквирта хочу…»
Я чуть не ляпнул «Какого такого Сквирта. Это что за хуй в полоску?!»
Но вовремя остановился, чтоб не уронить свою серость перед глупой бабой. Делаю глубоко мысленный вид и спокойно говорю:
«Хочешь – значит получишь! Тока севодня уже на работу вставать, так что завтра. В это же время!» - ловко выкрутился.

На работе мужиков спросил, с подъебоном, типа чисто из спортивного интереса – никто не знает, что такое, кто такой этот сквирт. Хуле тупиздни необразованные. Гастербайтеры, одно слово.
А делать что-то надо. До вечера совсем ничего осталось. Где я этот сквирт нахуй на ночь глядя найду! Его может и в райцентр-то не каждый месяц завозят!
Пошёл от безысходности в библиотеку – источник знаний.
Там завбиб - бабуся-божий одуванчик с дворянской фамилией Запердонская К.Г. – ценник такой на прилавке стоит.
Я интилегентом представился, говорю заискивающим интилигентским голосом:
«Товарищь завбиб госпожа Запердонская К.Г., а не дадители Вы мне самую полную енцыклопедию на букву Сэ?»
Запердонская поверила, что с потомственным интилегентом разговаривает, и спрашивает учасливо: «А шо ви там хочите на букву Сэ найти? Может я Вам зараз сама скажу?»
И то, а вдруг и, правда, скажет, она жеж каждый день среди кних пылицца, а мне чево зря страницы слюнить да глаза об буквы енцыклопедические портить.
Но на всякий случай притворился ещё интиленентом медицинской наклонности. Хуй знает, что это слово ваще значить может. А то кагбы дворянская бабка милицию не вызвала по поводу хулиганства, цинизма и неприличных домагательст.
Я говорю: «У меня чисто профессиональный медицинский интерес… Такой случай неординарный в практике мировой…э-э-э… вируспатологии…» - во как завернул, хуй развернёшь! – «А тэрмин этот - «СКВИРТ»! Хотелось бы прочесть…э-э-э… фонелогический анализ данного тэрмина» - талантлево не выхожу из трудной роли.
Пизда дворянской крови госпожа Запердонская ногтем в лысом темени пошкрябала, свой склероз многозначительно напрягла, жеманно пробормотала «от жеж блять!» и впала в задумчивую кому, из которой вытянуть её мне не удалось. Даже лёхкими тычками в область старческой печень. Видать, слово девствительно – ого-го!

Ушол – где я там в одиночьку енцыклапедии искать буду в этих книжных дебрях.

Облом, блять! Осталось только опозориться и выгнать нахуй наглую бабу, которая сама не знает, чего хочет!
Грустно бреду домой, накручивая своё возмущение.
А на пути зоо-магазин. Зашол бесцельно.
У зоо-продавщицы спрашиваю грубо, а хуле здесь перед кроликами, попугаями да крысами из себя интилегента ломать: «Слышь, курица, у тебя сквирт есть?»
Зоо-продавщица почему-то густо покраснела, глаза её затекли слезами, и она поджав марковные вафли грусна сказала:
«У меня … нет. А в магазине у нас есть нечто такое. С бальшой буквы.»
«Блять!» - невольно вырвалось у меня. Да я чуть не усрался от радости – ес-ес-ес!
«Сколько?»
«Двести!»
«Сколько-сколько? Аж двести?! Богато!» - а сам судорожно думаю «сколько ж брать?»
«Двести рублей… Разве дорого?»
«Сколько штук этова сквирта у тебя есть?» - начинаю терять терпение. Вдруг бабе моей понравится, чтоб второй-третий-четвёртый раз не ходить сюда.
«Один…»
«Хуйова… Ну, давай хоть одного» - хуле на безрыбье и сквирт вобла.
Приносит клетку. На клетке любовно выписанная бирка «Сквирт». А в клетке серая облезлая крыса.
«Что-то у вас сквирты какие-то задрипанные, лишайные. И больно уж этот сквирт на крысу похож» - но хуле делать придёцца покупать.
«Это вопщето крыс. Ну, крыса-мальчик. А Сквирт – это ево псевдоним.»
«А, ну, рас порода такая, то годицца. А точно не использованный? Мне б/у сквирт не нужен!»
«Нет, нет, он новенький» - почему-то ещё круче покраснела тварь, - «А шерсть отрастёт. Вы не думайте - это он не больной. Это я его случайно в кипятке искупала» - засмущалась продавщица сквиртов и добавила неуверенно. - «Отрастет.»
«Вы с клеткой брать будете?» - выбивая сквита в кассе.- «Тогда ещо тыщу!»
«Да, хуй с ним! То есть, конечно, с клеткой. Мне такое руками брать брезгливо!» - Совсем бабы ёбнулись!
Домой принёс. Под кровать до поры поставил.

Баба моя видать весь день пра этова сквирта мечтала – с порога, сапогов не сняв:
«Ну, что, милый, будет у меня севодня качественный сквирт?»
«Да, хоть сейчас!» - а про себя думаю: «Правда, не сильно качественный, но тебе, ебанашке, сойдёт!»
И что бы вы подумали?! – Тащит сходу меня в спальню, не дав даже палтишок вьебать.
Сдирает по пути одёжу с себя, с меня, дико швыряет меня на кровать, начинает вылизывать мои причиндалы сверху до низу. А у меня хуй от необыденности дальнейшего продолжения тетивой натянулся, залупа - как лампачтка в фоталабаратории . Вылизала качественно. Чисто.
Сама на спину откинулась, ноги раздвинула на ширину двуспальной кровати, глаза закатила: «Ну, давай!»
Ну, сама просила. Я руку под кровать сунул, дверцу открыл, сквирта достал.
Бабе пизду лизнул. Не понравилось – хуле она целый день на работе прела, ну, ничего небось сквирт с голодухи килькой прянова посолу не побрезгует. Ну, ещё плюнул, чтоб губы нижние ейные смочить, пальцаме их растопырил. И сквирта в пизду запустил. Таких ты извращений хотела, сквиртоманка?!
Баба сперва застонала, потом бровями чего-то заводила задумчиво, потом – шварк руку в собственную пизду, крысёнка за хвост вытащила, к носу поднесла.
Целых пять секунд она смотрела свкирту в глаза, видемо опознавая – сквирт это иле не сквирь, потом каак завизжит, как колхозная пилорама.
Сначала мне в рожу прилетел охуевший мокрый крысосквирт, а потом вдруг в ебальнег брызнула, как из бранзбойта, мощная струя мочи, а запахло пачемуто чисто гавном – это под её жопой растекалось коричневое болото говна размером с Онежское озеро.

Еёный оргазм на высокой ноте не прекращался целую минуту.
Пришлось, чтобы спасти свои ушы от избытка децыбел, от души въебать извращенке подщечину.
Дура-нимфаманка замолчала и обессилено успокоилась в куче тёплого дерьма, счастливо посапывая

Через час, отмывшись от сквирта сама и застирав простыни и замыв обивку кровати Ванишем, она сидела задумчиво в кресле, уставясь в угол. Видать, переживала заново самые приятные моменты сквирта.
«Ну, что, дорогая, понравился тебе сквирт?» - спросил я, распахивая окна. – «Не желаешь повторить?» - спрашиваю чисто из вежливости – так-то мне всё это гавнище нихуя не панравелось.
«Сволчь ты последняя!»
И это вместо благодарности. Нет, сквирт, конечно, не первый сорт, но это и не хуй собачий, всё, как просила!
Правда, больше разговоров об этом затейливом способе йобли про меж нас не заводилось.
И на том спасибо!

ПС.
Если вы чего там подумали, то бабу мою не Лиза завут. Это присказка такая.
Нет, даже не Илизавета.
А как – не скажу.
Из чисто человеческих побуждений.