А Серёга вот мудак был. Но опер. Но мудак. Ибо расслабился. А дело было так.
Стоял просто ахуенный летний день, причём субботний. Ласково светило солнышко, по небу ненавязчиво бежали облачка, лёгкий ветерок шевелил листву флоры, на тротуарах воробьи устроили яростный махач из-за недоеденного чебурека, а Серёга шёл домой после тяжёлого дежурства, надеясь поплющить харю несколько часов. Сдав дежурство и табельное оружие, он несколько расслабился в размере пяти-шести бутылок пива, и поэтому на душе было легко, а мочевому пузырю - тяжко, посему он довольно резво добежал до дома и горным тюленем домчался до своего этажа, где нос к носу столкнулся с соседом, открывавшим дверь в свою квартиру.
- Паша, дай у тебя отолью, а то, пока ключи достану…
Сосед Паша гостеприимно распахнул дверь своих чертогов, и Серёга, сориентировавшись в недрах Пашиной квартиры, по запаху безошибочно определил местонахождение ватерклозета, и с наслаждением, близким к оргазму, облегчился, а потом стал оглядываться. И его цепкий оперской взгляд среди предметов меблировки обнаружил некую особу, при ближайшем рассмотрении оказавшейся женской гендерной принадлежности. У особы были сиськи пятый номер, и в целом с ебательной точки зрения она была очень даже ничего.
- Прошу к столу! – гостеприимно предложил Паша.
За рюмкой, как говорится, чая, выяснилось, что особа – Пашина родная сестра, причём даже ранее судимая за что-то тяжкое типа разбоя. Тем не менее, будучи в курсе о Серёгиной профессии, носик морщить не стала, «волчиной позорным» его не обзывала, и даже выдавала какие-то авансы в виде кокетливых взглядов и невзначай расстегнувшейся пуговицы в области сисек. Серёга, страдавший от недоебита по причине своей загруженности на работе и вопиющей неподатливости супруги («я устала»-«голова болит»- «у меня эти дела» - и т.д.) тоже ощущал некоторое давление в области гульфика джинсов. Таким образом, обоюдная страсть набирала обороты, а водка катастрофически кончалась.
- И кто пойдёт за «Клинским»? – задал сакраментальный вопрос Паша, когда опустошённый литр, издав предсмертный звяк, покатился по полу.
Душа требовала банкета, хуй – плотских утех, и поэтому Серёга, вручив Паше единовременный транш в отечественных купюрах, спровадил его за вторым томом Петрова-Водкина, сам же слился в страстном лобзании со сговорчивой Мариной, как звали Пашину сеструху. Одежды были яростно сорваны, и после качественно исполненного минета Марина гордо воссела на Серёгином члене.
Как известно, женщины в плане секса делятся на крикушек, молчушек и болтушек, так вот Марина оказалась именно крикушкой, и при ебательных фрикциях издавала звуки, характерные для самок других приматов при спаривании.
И в прибижении самого упоительного момента… Не могу.. Нет слов, чтобы описать драматизм ситуации! Дайте мне перо Гюго, слог Хафиза! Всё бледно, бледно… Словом, и тут входит Серёгина жена. Паша-разъебай, стремясь за вожделенной жидкостью, забыл закрыть дверь, а Серёгина жена, поднявшись на этаж, услыхала из-за полуоткрытой соседской двери женские крики, и храбро решила проверить, что там, а вдруг кому-нибудь плохо?
Проверила, блять. Плохо не было никому. Пожалуй, было даже слишком хорошо, судя по довольному ебальцу дамочки. Но когда Серёгина жена глянула чуть ниже прыгающих в такт ебле сисек, то под абсолютно незнакомой гражданкой обнаружила знакомую морду своего законного супруга, на законном хую которого эта совершенно посторонняя гражданка, собственно, и прыгала.
Слегка и даже очень охуев от увиденного, супруга задала, в общем-то, закономерный вопрос:
- Серёжа, а что ты тут делаешь?
Обычно остроумный Серёга мог бы, конечно, ответить что-то типа: «Решаем биквадратные уравнения!» или «Не даёшь ты ночью, не даёшь ты днём. Думаешь, мы дрочим? Нет, других ебём!», но крови мозгу с хуем на двоих явно не хватило, и он выдавил из себя:
- Не видишь, что ли? Ебусь!
Супруга с воем выскочила из квартиры.
Дело пахло бертолетом и даже разводом. Но не таков был Серёга! Как истинный джентльмен, он закончил соитие на мажорной ноте, благо хуй довольно бодро стоял, оделся, и пошёл экстренно спасать брачные узы.
В прихожей его ждал чемодан, в который супруга яростно забрасывала нехитрый Серёгин гардероб.
- Ты что, дура, делаешь? – рявкнул Серёга. – Ты мне чуть оперативную разработку не сорвала!
Супруга опешила, и даже прекратила слезоотделение.
- Эта баба – ранее судимая! И наводку мне на бандитов даёт! А ты, а ты! – разбушевался Серёга. – Теперь мне – хуй, а не премия, а тебе, соответственно, хуй, а не новая шуба к зиме!
Он ещё долго заливался соловьём, пока последние облачка сомнения не уплыли с семейного горизонта.
На следующий день Паша отловил Серёгу возле подъезда:
- Вот, тебе сеструха просила передать…- он протянул Серёге клочок бумаги. – И на опохмелку бы мне…
- Мудак ты, Паша, - веско сказал Серёга. – Дверь, блядь, закрывать надо! Так что хуй тебе на воротник!
Отойдя от подъезда, он развернул записку. Там хоть и кривым, но женским почерком было нацарапано: «У Катьки Буженины двое пиковых (кавказцев) с волынами (пистолетами) дохнут, налёт на ювелирный сегодня готовят».
Серёга поспешил в отдел.

* * *

В ювелирном магазине народа было мало – всего пара совершенно безобидного вида мужчин и женщина, разглядывающие переливающиеся в свете ламп украшения, когда в помещение ворвались две очень небритых и кавказских личности, и, достав пистолеты, заорали:
- Это ограблэние! Ложись на пол! Стрэлят будим!
«Бум!» - внезапно один из горцев затих, и, обмякнув, рухнул на пол.
- Один – ноль! – констатировал Серёга, проверяя целостность рукоятки пистолета Макарова.
- Не шали! – к затылку второго кавказца прислонилось холодное дуло пистолета Серёгиного напарника. Из микроавтобуса напротив высыпали «чебурашки-ниндзя» - СОБР.

* * *

- Премию? Да хер тебе! У тебя ж выговор не закрыт! – подсунул под нос Серёге известную комбинацию из трёх пальцев Серёгин шеф. Но, услышав предысторию, проникся.
- Ладно, ты, нос горбинкой, хуй дубинкой! По «девятке» (секретная статья расходов МВД) тебе на оперрасходы выделим, ёбырь-перехватчик! Но выговор не сниму, так и знай!
- Да и хуй с ним! – оскалился Серёга, и пошёл домой обрадовать жену.

© Штурм