Она, как обычно, ждала его на автобусной остановке. Машина у них была, но в последнее время ездить на ней на работу стало бессмысленно - пробки, дорогой бензин, нервы... Проще и дешевле было доехать на автобусе до города, а там на метро. Вот куда-нибудь на юг летом или в Питер к друзьям на Новый год - это запросто. А так - пусть её стоит, хлеба не просит.
От остановки до дома ровно пятьсот метров. Или шестьсот двенадцать его шагов. У неё шаги мельче, но сколько их - она не считала. А его шаги считала. Она даже знала сколько родинок на его теле. И что утром он умывается и бреется ровно девятнадцать минут. Не больше и не меньше - ритуал.
Она знала о нём, пожалуй, даже больше, чем он сам. Он такой у неё, всё время забывает всякие мелочи - то размер рубашек своих, то день рождения племянницы. Не склероз, нет. Просто немного рассеянный.

Он был старше неё на шестнадцать лет и семьдесят один день. И ровно столько же они были знакомы. Как раз сегодня прошло шестнадцать лет и семьдесят один день с того момента, когда она впервые увидела его на своём выпускном вечере в школе. Он тогда подрабатывал, вёл какой-то факультатив. То ли компьютерные курсы, то ли что-то ещё такое... А на выпускном его директриса попросила подежурить, за порядком следить - мужчин в школе было мало совсем.
Вот тогда она в него и влюбилась без памяти. Сначала думала, что это очередной девичий заскок - обстановка выпускного вечера располагает, знаете ли. Но прошёл месяц, второй, третий... Поняла, что это серьёзно. Сама нашла его, объяснилась со всей юношеской прямотой. Сказать, что она его огорошила - не сказать ничего. Он к тому времени был уже тёртый жизнью мужчина - в армии отслужил, женился, развёлся и даже бросил пить уже... А тут какая-то пигалица вешается на шею и говорит: "Я тебя люблю!". Без всяких прелюдий, предисловий, долгих разговоров и встреч...
Кто хочешь удивится! Но что-то, видимо сыграло тогда у него. То ли мужское тщеславие - смотрите, дескать, какие девушки молоденькие у меня! То ли, наоборот, жалость отеческая - жалко же дурочку сразу нафиг посылать, ещё таблеток нажрётся! В общем, стали они встречаться. Ну, и довстречались, как это водится... Шестнадцать лет уже. И семьдесят один день.

Детей она ему родила только через четыре года после свадьбы, были кое-какие проблемки по женской части. Но нашли врача толкового, полечились и стали рожать. Сначала мальчика, а через два года девочку. Он дочери был рад больше, чем сыну. До сих пор носится с ней, как с писаной торбой, даже обидно иногда за пацана бывает. Но справедливости ради надо сказать, что любит он их одинаково сильно. Просто дочери внимания больше. Щенка ей купил на день рождения, смешного такого. Ризеншнауцера. Сын даже обиделся. А он тогда подумал, помолчал, развернулся и ушёл. Вернулся через два часа и вручил всё ещё надутому сыну пневматическую винтовку. Настоящую. В общем, по справедливости всё решил.

Она стояла на остановке и вспоминала. Как на этой вот самой остановке они встречались тогда, шестнадцать лет назад. Она делал вид, что поехала к подруге и шла на остановку. А он приезжал на машине, у него тогда "Нива" была, ставил её где-нибудь подальше и тоже шёл на остановку. Родителям о своих отношениях сказать боялись до последнего, те из-за разницы в возрасте сразу бы встали на дыбы. Впрочем, они и так встали, но как-то быстро успокоились, когда поняли, что у их дочери и её жениха всё серьёзно и по-настоящему. Но остановка эта так и осталась их памятным местом, символическим, что ли... И когда что-то шло не так и кто-нибудь из них начинал психовать и ругаться по поводу и без повода, второй брал его за руку и тащил эти пятьсот метров на остановку. Неважно - лето это было, осень или зима... Дождь ли шёл или снег... Они прятались под крышей кирпичной постройки и целовались, как тогда - нежно и страстно. И всё отступало куда-то, и они возвращались домой рука об руку или даже обнявшись, и после садились пить чай и вспоминали, как всё было тогда, в самом начале...

...С работы ему ехать сорок шесть минут. Пять минут до метро, пятнадцать на метро, шесть минут ждать автобуса и двадцать на автобусе. Значит, сейчас должен приехать.
- Здравствуй, любимая! Ты опять легко одета. Не хватало ещё, чтобы ты простудилась! - он всегда становился ворчливым, когда уставал.
- Здравствуй, родной! Ничего со мной не будет, ты же знаешь! - она обняла его и уткнулась носом в плечо.
- Пойдём скорее домой, тебе же холодно...
- Нет, нет. Я хочу побыть с тобой здесь. Я соскучилась.
- Тогда обними меня покрепче, а я расстегну пальто и тебя им укрою...
- Да, милый...

И они стояли под крышей остановки целую вечность. Она бездумно и совершенно счастливо сопела носом в его свитер, вдыхая родной запах. Он с нежностью обнимал её и вспоминал, как она сказала ему однажды, когда они ещё не были женаты: "Я хочу каждый вечер ждать тебя. Чтобы дождаться, обнять, уткнуться в тебя носом и просто стоять вот так, умирая от счастья!"... И как однажды он спросил: "А почему ты ждёшь меня на остановке, а не дома?"
И она ответила: "Там суета. Там дети, собака, телевизор орёт, компьютер жужжит... А тут мы одни. И, как-будто, это наш отдельный персональный домик..."
Он улыбнулся своим воспоминаниям. Она подняла к нему свой взгляд:
- Что?
- Ничего. Вспоминаю, как мы стояли здесь миллион лет назад точно так же...
- Да, дорогой. Только это что же получается - мне уже один миллион лет с лишним? Это ты меня старухой назвал? - она шутливо надулась.
- Ну, нет. Ты не выглядишь на миллион лет. Вот на миллион долларов - да, выглядишь. - И он снова обнял её.
- Идём домой?
- Да, идём. Дети по тебе соскучились... И собака...
И они пошли, обнявшись, по асфальтовой дорожке. Пятьсот метров. Шестьсот двенадцать его шагов.

...На следующий день старую кирпичную остановку снесли и поставили вместо неё новый модный стеклянный павильон с алюминиевыми скамейками. Красивый, но чужой и холодный.

© ВечныйЖид.