Испытывая в очередной раз на прочность свой организм (и не в последнюю очередь — печень) излишествами турецкого оллинклюзива, Ваня задался вопросом: а как в этой чудесной стране обстоят дела с охотой? Отлично обстоят, уважаемый, - уверил Ваню старый Али, родственник хозяина отеля и, по совместительству - владелец салона по прокату автомобилей. Приезжай, сказал он, в конце зимы или ранней весной, и я покажу тебе такую охоту, что ты будешь просто рыдать от счастья.

В феврале, вытаптывая по утреннему звенящему морозцу зайца из перелеска, Ваня вдруг осознал: надо ехать. У него там турецкие кабаны непуганными ходят, а он тут хозяйство морозит. Позвонив вечером Али, Ваня поинтересовался, в какую копеечку влетит ему приехать и поохотиться. И с удивлением узнал, что копеечка довольно скромная. Во всяком случае, разительно отличается от ценника на африканское сафари. Жена благословила — езжай, мол. Свозишь меня за это куда-нибудь в августе. Это, конечно, чистой воды мазохизм - бестрепетно смотреть Средиземное море, понимая, что искупаться не удастся — но я, говорит, люблю тебя всего. Вместе с твоей церебральной инсектофауной.

Аэропорт в Анталье был откровенно немноголюден: ещё не сезон. Али встретил Ваню, как родного: они обнялись, похлопав друг друга по плечам, и отправились на автостоянку.
-- Ого! - восхитился Ваня, увидев на одном из рынков, куда по дороге решил заглянуть Али, плакаты «Друзьям Путина — скидка 30%» и «Русские! Мы заморозили для вас цены: 1$ = 30 рублей».
-- Мы ждём, мы готовимся, - ответил Али. - Готовь сани летом, а тезисы в апреле, как сказал ваш Владимир Ильич.

Бельдиби тоже был почти пуст, и только в отелях суетились рабочие: приводилась в порядок территория, вёлся мелкий текущий ремонт. Али припарковал машину около небольшого пансиона, утонувшего в зелени деревьев, до блеска отмытой недавним дождём. Пахло морем, соснами и цветами.

-- Пойдём, дорогой, - Али подхватил чемоданы. - Я покажу тебе твои апартаменты.

Комната оказалась небольшой, но довольно уютной. Али показал, где включаются обогреватели: центральное отопление в таких городках отсутствовало как класс, и в доме было ощутимо прохладно.

-- Сейчас мы с тобой перекусим, а потом поедем, выберешь себе ружьё, - сказал Али, когда Ваня распаковал вещи и переоделся. - У хорошего стрелка и пуля не дура, как говорил Александр Васильевич Суворов.
-- Али, - улыбнулся Ваня. - Ты прямо кладезь народной мудрости.
-- Я много времени провёл в России, - Али провёл Ваню на веранду, где уже был накрыт стол. - Стройка, бизнес, всё такое. У вас хорошая страна. Хорошие люди. Вот только климат... Как сказал Остап Бендер, лучше маленький Сочи, чем большая Сибирь. Хотя и в Сочи недостаточно тепло, я проверял.
-- Да, климат у нас наступательный, - согласился Ваня.

На охоту выбрались через два дня: в выходные в окрестностях бывает многолюдно, объяснил Али. Турки свято блюдут традицию — в выходные выбираться за город на пикник. Поэтому дождались начала рабочей недели.

Охотиться предстояло в Таврских горах, густо поросших сосновым лесом. Ваня расположился на здоровенном обломке скалы, с которого хорошо просматривался небольшой горный ручей, и ещё раз проверил «Хатсан», средненький надёжный полуавтомат двенадцатого калибра, который он себе вчера выбрал. Можно было бы взять и карабин, но Ваня не стал рисковать: местность незнакомая, ружьё не родное, мало ли что. Али расположился чуть поодаль. Ружьё он тоже прихватил, но стрелять не собирался: турку свинина, что дареному коню стоматолог. Расположившись с комфортом на туристическом складном кресле, Али закурил и уткнулся в свой айфон. Ваня неодобрительно покачал головой: никакой маскировки. Эдак всех кабанов распугает.

Впрочем, кабанам, как оказалось всего через часа полтора, было абсолютно параллельно: есть маскировка, нет ли — они просто не боялись человека. Мимо Али прошло целая семейка, и они не то что не испугались — разве что в айфон не заглянули. Ванино присутствие тоже было напрочь проигнорировано. Кабанчики, как один, были некрупными — самый большой примерно с нашего подсвинка — и очень забавными. Они важно прохаживались вдоль ручья, время от времени возвращаясь к Али и Ване, который уже перестал таиться, и с любопытством на них поглядывали. Ваня не выдержал, достал из сумки гёлеме, кинул вниз. Пара кабанчиков тут же подбежали и затеяли возню, стараясь отжать друг у друга лакомство. Али тоже потянулся к своей сумке, достал яблоки и стал кидать их кабанам. Покачав головой, Ваня отложил ружьё в сторону: стрелять этих доверчивых зверей рука не поднималась.

-- Ты расстроился? - спросил Ваню Али.

Вечерело. Они сидели на веранде, потягивая вино и вдыхая аромат баранины на рёбрышках, которую только что принесли. Солнце уже коснулось Таврских гор, и над морем начинал собираться белесый туман.

-- Не поверишь, Али — совсем не расстроился, - ответил Ваня. - Просто понял, что иная охота хороша даже тогда, когда не сделал ни одного выстрела.
-- Это значит, что ты мудреешь, - одобрительно покивал Али. - Ибо не только лишь длиною добытых клыков измеряется доблесть охотника, как сказал Зигмунд Фрейд.
-- Не знаю насчёт мудрости, но точно чувствую себя свободнее, - ответил Ваня и, воздев перст, пряча улыбку, назидательно продолжил: - Ибо только тот истинно свободен, кто смог отказаться — и не пожалеть.
-- Золотые слова, - встрепенулся Али. - Кто это сказал?
-- Кемаль Ататюрк, - хитро посмотрел Ваня на собеседника, и через мгновение оба расхохотались.

© dpmmax