Волчонок сидел и выл на луну. Он был совсем один, так же, как и луна на чернильном небосводе. Вроде, вокруг неё и было множество звёзд, но были они так далеки и недостижимы, что луна могла на них только смотреть. Волчонок выл самозабвенно, его вой эхом отражался от гор, проскальзывал по тихой воде ночного пруда между листьями кувшинок, звенел поверх крон вековых деревьев и отголосками докатывался аж до города. Жители города, едва заслышав эти звуки, недовольно морщились и косились в сторону частокола — достаточно ли крепко затворено; голуби ворчливо втягивали сизые взъерошенные головы, воробьи жалостливо жались друг к другу, и даже курицы переставали нетерпеливо кудахтать. Во всём городе лишь одно существо с интересом вслушивалось в темноту — старый драный кот. Он тоже, так уж получилось, остался совсем один. Он много полнолуний прислушивался к этому вою, пока, наконец, не решил рискнуть и отправиться в лес.

В ночном лесу было темно и страшно. Глухо ухал огромный филин где-то в вышине, язвительно скрипели ветви деревьев, а разок даже ледяной ветер своими хулиганистыми порывами едва не уронил коту прямо на макушку увесистую сосновую шишку. И лишь далёкий одинокий вой продолжал звать кота к себе, перебивая и отодвигая на второй план все остальные жуткие и страшные звуки.

Иногда волчонок задумывался, зачем ему вообще выть на луну? Ведь, можно было просто лечь на спину, подставив ей брюхо — знак высочайшего доверия. Но положено было выть. Слышала ли луна его вой? Чувствовала ли, что она не одна в этом мире? Если и да, как в этом убедиться? Чтобы слушать нужны уши, а чтобы говорить — рот. Есть ли он у Луны? Луна же только несколько ночей полная и круглая, а потом кто её знает какой её части не будет хватать— потому и выл волчонок только по полнолуниям, зато так, чтобы луне на весь месяц хватило добрых воспоминаний.

Слегка отдышавшись, волчонок набрал полную грудь воздуха и завыл.
-АУУУУУ!!!!!!!!!
-МАУУУУУ!!!!!!!!! - раздалось в ответ.
Волчонок опешил, удивлённо уставившись на луну, хотя настолько грудного баса от неё он никак не ожидал. Тогда он осмотрелся вокруг и увидел на поваленном дереве странное существо, каких никогда не видел в лесу: мелкий, ободранный, чем-то похожий на детеныша рыси, но явно слабее, худой и измождённый, и только его глаза горели ярче всех звезд на небосводе. Да и голос был не под стать такому тщедушному тельцу.
- МАУУУУУ!!!- снова затянуло существо.
- Ты кто? - спросил волчонок.
- Я кот, я пришел из города, чтобы выть на луну вместе с тобой,
- Но, ты ведь не воешь, ты... я даже не знаю, как сказать...
- Отбрось скромность, я и правда не умею выть —махнул хвостом кот, - но стараюсь как могу.
- А зачем?
- Чтобы тебе не было так одиноко.
- Чтобы мне не было так одиноко??? - поразился волчонок, но природная подозрительность лесного обитателя всё же взяла верх, -а с чего ты решил, что мне одиноко?
- Ты же сидишь и воешь тут совсем один... уже много месяцев... мне из города было очень хорошо всё слышно.
- Так, ты из города?
- Я из города... и больше о городе не хочу!
- А что хочешь?
- Хочу с тобою вместе выть на луну!
- Нельзя! - насупился волчонок, сам себе удивляясь, и с чего он решил, что нельзя? - Ты же не волк! Как ты можешь выть на луну?
- Разве важно как? Важно, что вместе! Как и вправду не имеет значения. Я могу рассказать тебе про это сказку.
- Некогда мне слушать твои сказки! Мне нужно выть на луну!
- Ты на неё и выл, и будешь выть! Твой вой она уже слышала, а моя сказка — это что-то новое. Услышав сказку, ей точно будет о чем вспоминать пока она сначала уменьшается, а потом снова растёт.

И правда, подумал волчонок, что это я такой вредный и думаю только о себе... Луне, наверное, и вправду интересно послушать сказку!
- Ты прав! Извини меня, пожалуйста! Рассказывай!
Они уселись рядом на поваленное бревно и кот начал рассказывать.

* * *

Давным давно, когда в булочной за углом ещё пекли воздушные эклеры по рецепту старого дядюшки Колпака, а в нынче заброшенном монастыре ещё существовала самая настоящая школа драконоборцев, дочка молочника убежала из дома в ночь летнего солнцестояния искать цветок папоротника. Она много слышала о том, что нашедший этот цветок получит исполнение всех желаний, а её самым заветным желанием было сделать так, чтобы поправился её отец, страдавший уже много месяцев странной болезнью, от которой он потихоньку угасал день ото дня. Она убежала в лес несмотря на запрет отца, не верившего, что папоротник вообще может зацвести, а в качестве единственного спутника и защитника взяла с собой маленького котёнка, которого она не дала утопить жене кузнеца. Она бы и котёнка дома оставила, да котёнок следовал за ней неотступно куда бы она ни пошла.

Девочка достаточно хорошо знала и лес, и где в нём были папоротниковые поляны, но ночью да в темноте она словно впервые здесь оказалась. Каждое дерево отбрасывало тысячу живых теней, из каждого кустика за девочкой и её котом следили разные волшебные существа, а тропинка исчезала в бурьяне, стоило девочке только по ней пройти. Словно какая-то неведомая сила влекла её всё дальше в лес, только чудом уберегая от коряг и колючек, она подсказывала девочке каждый следующий шаг и заставляла ускоряться. Котёнок мог только следовать за ней в след в след, хотя шерсть на загривке сама собой вставала дыбом, а маленькое котёночье сердечко еле трепыхалось в его хрупкой груди. Он пробовал мяукать, но девочка словно не слышала его, срываясь в бег за цветком, которого даже не видела. Поворот за поворотом, всё глубже в чащу. Вот уже и небо скрылось за густыми ветвями, и даже кошачье зрение перестало различать что-либо по сторонам от тропинки, а кошачьи инстинкты твердили ему развернуться и нестись прочь со всех лап; лишь его преданность девочке удерживала его рядом с ней... и вдруг впереди увиделся свет.

Это был тёплый свет, ласковый и манящий, этот свет мгновенно разогнал все ужасы и страхи. В этом свете хотелось лишь одного — свернуться калачиком и замурлыкать от блаженства. Девочка резко остановилась, и даже, вспомнив о котёнке, взяла его на руки. Неужели это свет ей напомнил так поступить? Что за неведомая сила была в этом свете!
- Мы нашли его, котёнок!!! - прошептала девочка, и медленно, аккуратно ступая между прочими не цветущими папоротниками, пошла к цветку.

Этот цветок был самим совершенством! Он мерцал, как отражалась бы луна в кристально чистом лесном озере, он трепетал, как сердце влюбленного, он пел, словно сотня хрустальных колокольчиков на ласковом летнем ветру и источал буквально внеземную Любовь! Казалось невероятным, как такое диво дивное вообще могло появиться на свет в этом сером мире, а сорвать эту прелесть казалось жесточайшим из грехов.
- Прости меня, цветочек, миленький, родненький, - прошептала девочка, - я не знаю, кто кроме тебя мог бы мне помочь. Благодарю тебя, что ты дал себя найти, и прости за то, что мне придётся тебя сорвать!
- Постой, девочка! - раздался скрипучий голос позади них. Котёнок от неожиданности выпустил когти и зашипел на появившуюся из ниоткуда старуху. Даже цветок — и тот потянулся к девочке, словно ища спасения.
- З-здравствуйте... - пролепетала девочка.
- Подари мне этот цветок!
- Простите, пожалуйста, почтенная, мне он очень нужен самой, он — моя последняя надежда!
- Ты юна и мало знаешь, девочка! Подари мне этот цветок и я сама вылечу твоего отца! А ещё одарю тебя всем, что ты пожелаешь!
- А зачем вам он?
- Цветок Папоротника может отыскать лишь тот, кто хочет чуда не для себя. Я могла бы убить тебя и забрать его, но тогда он потеряет свою чудесную силу. Я смогу его использовать только если ты по своей воле подаришь его мне! Я стара. Время —это единственное, над чем не властно моё волшебство. Я использую Цветок для себя, чтобы вернуть себе потерянные годы. Он никому не причинит вреда. И пусть его свет испепелит меня на месте, если я кривлю душой!

Цветок продолжал так же мерцать в лесу, озаряя полянку светом, а старуха так и стояла, как ни в чём не бывало, и всё же девочка колебалась.
- Ты не веришь мне, это понятно. Чтобы показать тебе часть моей силы, я одарю твоего котёнка. Отныне он будет жить столько, сколько будешь жить ты, а ещё сможет с тобой разговаривать!
- Подруга, не верь ей, она пахнет болотной гнилью и кладбищенским мхом! - взмолился котенок, обрадовавшись, что теперь он сможет дать хозяйке дельный совет, но, как ни странно, то, что он заговорил, лишь расположило девочку к старухе.
- Ты хотела спасти только одну жизнь, а спасёшь две: твоего отца и мою! - расплылась в щербатой улыбке старуха, молитвенно сложив руки. Девочка о чём то думала, и наконец, решилась.
- Да будет так. Цветочек, родненький, прошу тебя, исполни желание этой почтенной женщины в тот же миг, как она исцелит моего отца!
- А ты умная! - одобрительно хмыкнула старуха.

До города они добрались только к утру, причем всю обратную дорогу девочка несла котёнкана руках, полюбовно укутав в свою шаль. Старуха семенила следом, сжимая в своих сухих узловатых пальцах заветный цветок. Пока горожане ещё спали, они проскользнули в сени, завешенные разными сушащимися на зиму травами, прокрались мимо кухни и мимо комнат девочкиных сестёр прямиком в комнату отца. Наскоро осмотрев его, старуха сноровисто растолкла в ступке какие-то травы и порошки, развела их водой, которую влила девочкиному отцу в рот, что-то прошептала, чем-то окурила помещение и внезапно преобразилась в прекрасную обольстительную молодую женщину.
- Раз исполнилось моё заветное желание, значит, исполнилось и твоё! - звонко рассмеялась женщина, - а за твою смекалистость я одарю тебя настоящим чародейским даром! Ты встретишь свою Любовь, и едва полюбишь, это будет навсю жизнь, долгую и благополучную!!!
- Благодарю...
- Я ещё не закончила! Если ты не полюбишь в течение следующих десяти лет, твоё сердце превратится в железо, а ты сама— в огнедышащего дракона! Раз такая умная и думала меня ночью перехитрить...

С этими словами женщина гордо вышла из комнаты. В этот же момент девочкин отец проснулся, и девочка и думать забыла о подарке чародейки. Котёнок же бросился за женщиной следом, умоляя её отозвать страшный подарок, но женщина лишь пнула котёнка ногой, пригрозив, что делает всегда так, как ей хочется, а потому разве что может сократить срок, отведённый девочке на поиски настоящей любви. Котёнку пришлось отступить.

Шли годы, и девочка превратилась в прелестную девушку, за которой пытались ухаживать многие справные молодцы. Тем не менее, девушка их всех отвергала, объясняя своему лучшему другу — коту, что раз это навсегда, то и жених должен быть идеальным во всём. А у сына пекаря — живот, у сына мельника — борода жидкая, сын ювелира — известный бабник, сын обувщика всем хорош, да беден, сын кузнеца— силён, да глуповат... и у всех женихов находила она изяны. Когда же подходил к концу десятый год, девушка спохватилась, и впопыхах дала согласие на замужество сыну начальника стражи, который как раз проходил обучение в школе драконоборцев.

Весь город начал готовиться к этому празднику, но среди прибывших актёров да скоморохов была прелестная гадалка, сразу же положившая глаз на будущего жениха. И, хотя гадалка танцевала со всеми учениками школы драконоборцев, девушка застала её именно в крепких объятиях своего будущего жениха. Свадьбу отменили, а девушка заперлась у себя дома и много дней рыдала в обнимку с котом. Однажды кот увидел, как гадалка ждала сына начальника стражи у школы драконоборцев. Он подошёл к ней и спросил зачем она это сделала, а она ответила, что всегда делает так, как ей хочется. Тогда кот и признал в ней ту самую чародейку, которая исцелила молочника десять лет назад.

В ночь летнего солнцестояния на город напал дракон, который сжёг школу драконоборцеви улетел в неизвестном направлении. Нашлись и те, кто видели, как этот дракон взлетал от дома молочника. По городу поползли слухи о том, что пропавшая дочь молочника была на самом деле колдуньей, не даром за ней повсюду следовал её кот! Кот, кстати, летать не умел, а потому остался один одинёшенек, и с тех пор так и побирался по свалкам и мусоркам, тоскуя по своей любимой подруге, превратившейся в дракона и ни капельки не старея. Драконы, как известно, живут столетиями.

* * *

- Это очень грустная сказка, - подумав, сказал волчонок, - от неё мне только ещё больше хочется выть на луну. Почему девушка ни в кого не влюбилась?
- Не знаю... - ответил кот, - Люди и без причины обожают создавать себе неприятности, а уж если им дать повод, так они в него мертвой хваткой вцепятся.
- Бедный кот... увидит ли он ещё её? - задумчиво спросил волчонок. Кот молча повел ушамии слегка вильнул хвостом. А потом посмотрел на луну, раздумывая, мяукнуть на неё или не стоит.
- Волчонок, а ты сказку расскажешь?
- Расскажу,- сказал волчонок. И начал.

* * *

Когда-то, когда старый волк ещё был достаточно силён, чтобы пробираться в город, их стаю водил за собой не обычный волк, а настоящий колдун-оборотень. Когда ему того хотелось, он был могучим зверем, сильным и крупным, чьё лидерство признавали все остальные. А по желанию он оборачивался статным молодым человеком, на которого заглядывались многие городские девушки. И не мог он выбрать ни один из миров для себя, ибо искал чего-то невозможного. Он мог часами наблюдать как за волками, так и за людьми, а потом хмурился и ещё дольше сидел один в корнях какого-нибудь могучего дерева, и грустил.

Волки уважали своего вожака, а потому всячески старались его развеселить и развеять его грустные думы, и иногда это даже удавалось, и он кувыркался по траве с волчатами или создавал для них волшебных сверкающих оленей сотканных из лунного света, чтобы они учились охотиться. Но после всех игр он снова становился грустным.

- Чего ты ищешь в обоих мирах: людском и волчьем? - спрашивал его старый волк.
- Я хочу сделать людей счастливыми, - говорил колдун.
- Людей невозможно сделать счастливыми. Они этого не хотят. - возражал старый волк.
- Они хотят, просто не умеют.
- Люди умеют разрушать. Люди умеют оправдываться. Люди умеют усложнять. Ты не сможешь заставить их мыслить как волки.
- Я колдун. Я могу всё. Просто, я пока не придумал как.

Иногда колдун обращал старого волка в человека, и они вместе ходили в город. Старый волк был слишком стар, чтобы интересовать девушек так, как их интересовал колдун, когда был человеком. Да и не нужно это было старому волку, дома его ждала его самка, а волки, как известно, моногамны, и даже тело человека не меняло верной волчьей натуры. Старому волку было интересно наблюдать за людьми. Раньше он знал их только как жестоких охотников, или шумных и кудахчущих безалаберных существ, воняющих страхом, стоило им увидеть, что он перебрался через частокол. Теперь он узнавал и другие их особенности. Тот, например, кого он считал злющим охотником, ставящим самые опасные ловушки, то и дело попадал впросак из-за самок. Другой опасный охотник только ради охоты отрывался от чарки с элем —ещё одной загадкой людей. Старый волк не понимал зачем они пьют эту отраву. Наверное, из-за того же желания усложнять.

- Что ты ищешь среди людей? - спрашивал он своего друга колдуна, - и зачем тебе старый волк?
- Ты мудрый волк! Твою мудрость ощущают даже люди в таверне. Ты мне поможешь.
- Как?
- Я пока не знаю.

Однажды колдуна долго не было в стае, а когда он пришел, на его лице поселилась лёгкая улыбка. Он играл с волчатами и улыбался. Он загонял оленя и улыбался. Он сидел в корнях дерева и тоже улыбался. Волки радовались тому, что их вожак наконец-то счастлив, и только старый волк знал, что люди не умеют долго быть счастливыми.
- Неужели ты нашёл то, что искал? - спросил его старый волк.
- Думаю, да, - ответил колдун.
- И что это?
- Это - кто.
- Ты нашёл себе самку??? - опешил старый волк
- Я нашёл себе двух человек. Я сделаю их счастливыми. Я изобрёл заклинание, которое помешает им грустить, оно помешает им разрушать и создавать сложности. Ты подсказал мне это, и я благодарен тебе, друг! Я подарю им абсолютное счастье!
- Прошу тебя, не надо!
- Почему?
- Я говорил тебе, что люди всё усложняют, но в этом их сущность. Вы свободны. Ты не можешь никого заставить.

- Я колдун, я могу всё. Моя формула учитывает знакомство — они увидят друг друга, и решат жить друг ради друга. Она учитывает стремление людей к усложнению — они будут полностью доверять друг другу, делиться всеми секретами и сомнениями, они будут правдивы, а также будут принимать друг друга такими, какие они есть. Они не будут пытаться изменить друг друга, они не будут всё усложнять. Они перестанут быть эгоистами — я это тоже учёл. Я учёл всё. Завтра они впервые увидятся.
- Скажи мне, друг колдун, а ты учёл их свободу? Ведь, люди свободны.
- Свобода только мешает. Она вносит сумятицу в разумы. Я опробую формулу на людях из этой деревни.
- Друг, я повторно прошу тебя этого не делать. Даже у волков больше воли, чем ты оставляешь своим подопытным...
- Ты глуп, волк. Ты так и не понял людей.
- А ты уверен, что ты их понял?

На следующий день вожак показал волкам молодого резчика по дереву и молоденькую швею, запретив им когда-либо их трогать. А потом при свете полной луны призвал их из города на лесную опушку. Оба вышли из города, словно забыв проснуться, и волки довели их до того места, где ворожил колдун. Даже волки не знали чего он там бормотал и как колдовал, но спустя какое-то время волки отвели молодых людей обратно в город, а потом вернулись к своему вожаку, на человеческом лице которого цвела широкая улыбка.
- Я покидаю вас, стая! - объявил он, - я ухожу в город.
- Это вторая ошибка, которую ты совершаешь сегодня, - сказал старый волк.
- Совершу же я и третью, назначив тебя новым вожаком!
- Прошу тебя этого не делать! Хотя бы волкам оставь нашу волю.
- Будь по твоему, Друг! - промолвил колдун и ушёл прочь.

Стая теперь редко видела его в лесу. Их жизнь шла своим чередом, подрастали волчата, появлялись новые семьи, луна то таяла, то вновь вырастала, а трава и цветы вот уже несколько раз сменились пушистым снежным покрывалом. И вот, когда луна мерцала на снегу, уже далеко заполночь из города вышли две фигуры. Они безстрашно, рука в руку шли в самую чащу, словно сами искали своей погибели, и ни один из них ни разу не обернулся посмотреть обратно на город. Они какое-то время казалось бы безцельно бродили по лесу, пока порыв ветра не сорвал капюшон с одной из них, а наблюдавшие за ними из кустов волки к своему удивлению не узнали молодую швею, которую им было запрещено трогать. Точнее, тень той молодой и румяной девушки. Теперь она была бледной, исхудавшей и словно источала невыносимую тоску.
- Волки!!!!!- внезапно закричала она, - Волки, где вы???? Я помню вас!!!! Я помню тот странный жуткий сон!!!!

Вожак вопросительно посмотрел на старого волка, которого и по сей день уважали за его знание людей. Старый волк повёл ушами и одобрительно тряхнул головой— ему было любопытно. Лишь после этого, повинуясь команде вожака, волки выступили из-за деревьев и кустов. На лице швеи появилась улыбка облегчения, хотя её компаньон, оказавшийся тем самым резчиком по дереву, правда, тоже осунувшимся и измождённым, все же показывал признаки страха, глядя на окруживших их волков.

- Вы пришли!!!! Я знала, что вы придёте!!! Я же говорила тебе, что это не может быть сном!!!
- Да, не могло — согласился резчик
- Что ты чувствуешь теперь, муж?
- Страх
- Я тоже... и он сильнее тоски!!! Как же это прекрасно!!! Это стоит того, чтобы умереть!!!

Они хотели умереть? Старый волк от удивления аж склонил голову на бок и сделал пару шагов вперёд.
- Однажды мы, и я, и жена, увидели странный сон, -начал резчик, - будто мы шли по ночному лесу, окружённые волками. На следующий день мы познакомились, и поняли, что у нас нет иного выбора, как пожениться.
- Мы стали словно сами не свои, - продолжила швея, - мы не могли иначе, как жить друг для друга, и все окружающие сказали, что мы, должно быть, идеальная пара. Друзья поздравили нас и отошли в сторону. Родители удивились скоропалительности нашего решения, но тоже не стали мешать. Мы просыпались друг для друга, работали друг для друга, ложились спать и никак не могли понять что нас так изменило. А потом в наших сердцах стала появляться тоска. Мы стали друг другу тюрьмами. Словно нас связали друг с другом против нашей воли, а развязаться мы уже не можем...
- Ни у кого из наших знакомых нет такой тоски, и мы её не можем понять, - подхватил муж, - мы понимаем друг друга с полуслова, мы улавливаем самые незначительные желания друг друга, но мы не можем выполнить самого главного из них!!!
- Глядя друг другу в глаза мы видим лишь мерцающую пустоту, глубокую и страшную. И от наших сердец веет только холодом... - уже совсем грустно сказала жена, - у нас есть и доверие, и взаимоуважение, но вместолюбви лишь нарастающая тоска... словно мы не своей жизнью живём... как так произошло? Ответьте нам, волки!

Эти люди не были колдунами, а потому при всём желании не смогли бы понять волков. Да и что могли волки им сказать? Из всех мог бы попробовать один лишь старый волк, но и ему было бы сложно подобрать слова, да и что объяснять? По щекам жены катились крупные слёзы, пахнущие солью и невыносимой печалью. Где же ты, колдун? Что же ты натворил!
- Не отвечаете... Тогда съешьте нас!!! Мы не можем так дальше жить!!! Мы не справимся с тоской, помогите, волки! Умоляем вас!!! Съешьте нас!!!

Женщина, рыдая, бросилась на колени, одновременно с этим расшнуровывая свою телогрею. И тут появился колдун. Он был мрачнее ночи, безшумно продвигаясь мимо деревьев, пока не прислонился к дереву вне поля зрения отчаявшихся людей.
- Посмотри, что ты наделал. Это не счастье. - сказал старый волк.
- Да, я пока ещё не понял, чего я не учёл...
- Ты не учёл их волю, человек, ты всё усложнил. Они люди. Их нельзя заставить полюбить.
- Я дал им всё.
- Может ли человек, не знающий Любви, подарить Любовь?
- Как мне им помочь?
- Ты спрашиваешь у волка как помочь людям?
- Я спрашиваю у друга, который лучше меня понимает людей... я сделаю то, что ты скажешь, и затем навсегда покину эти края. Никудышный из меня колдун, раз я не смог сделать людей счастливыми.
- Друг, ты всего лишь человек. Поостерегись ещё больше усложнять...
- Ты будешь читать мне нотации, или поможешь им? - вспылил колдун.
- Я вижу лишь один способ помочь им, - сказал старый волк и внезапно протяжно завыл на луну, а другие волки подхватили.

Колдун молча кивнул и начал плести заклинание. Призвав на помощь лунный свет, волчий вой, тьму ночи, силу слёз и отчаяния, он сплёл мощнейшее заклинание, и обрушил всю его силу на несчастную пару. И они внезапно вспомнили и поход в лес, и предыдущее заклинание, и то, как оно опутывало их невидимыми цепями, не давая сделать ни шагу в сторону, и свою истинную любовь, которая из-за заклинания так и не реализовалась... но всё это было уже не важно. Внезапно они услышали пение луны, увидели каждую веточку на окружающих их деревьях, каждую сонную птицу на этих ветвях, они почувствовали множество запахов и вкусов, и ни следа не осталось от съедавшей их тоски. Всё стало предельно просто и ясно, ведь волки, в отличие от людей, живут очень просто. Учуяли они и странного грустного человека, с тоской едва ли не большей, чем когда-то была у них. Человек повернулся и ушёл. А они остались с мохнатыми друзьями, верными и преданными. И это было важнее всего, потому что наконец-то они были свободны. Ах, если бы все люди могли стать волками!!!

Одежду мужа и жены нашли наутро в лесу. Несмотря на их тоску, в городе их очень любили, а потому, увидев следы волков в лесу, горожане рассвирепели. На волков была объявлена охота. И стар и млад, вооружившисьрогатинами да ружьями проводили целые дни в лесу, пока выжившие самые опытные волки не разбежались куда подальше. Мужи жена выжили, ибо помнили повадки людей, и попали в капканы уже в лесах у совсем другого города. К тому времени у них был маленький волчонок, который остался один одинёшенек.

* * *

- Твоя сказка ещё грустнее, - хмуро сказал кот,- теперь даже рассказывать ничего не хочется.
- Да, пожалуй, - согласился волчонок, - и выть тоже неохота.

Какое-то время они сидели вместе на поваленном дереве и смотрели на луну. Сколько же сказок она повидала на своём веку? Как со счастливым концом, так и с грустным. И всё же, луна находила в себе силы вновь подниматься и наблюдать всё новые и новые сказки. Наверное потому и была она так бледна и печальна...

- Ты... оставайся со мной, если хочешь. Я научу тебя охотиться и выть, - предложил волчонок, - и в обиду никому не дам.
- Ты уверен? - Кот счастливо потёрся мордой об волчонка, - я тогда буду припоминать только добрые сказки и рассказывать их сначала тебе, а потом твоим волчатам!!!
- Отлично! - обрадовался волчонок, почувствовав какое-то почти человеческое чувство тепла в груди.

Они ещё какое-то время посидели молча. Наконец, волчонок заговорил:
- Как ты думаешь, а луне понравились наши сказки?
- Не знаю... она всегда такая молчаливая... - ответил кот.
- Да, и мне она никогда не отвечает, сколько бы я ни выл...

И внезапно случилось маленькое, но чудо. Луна ответила коту с волчонком.
- У вас очень красивые сказки, я благодарю вас! Но только мне сверху видна была ещё одна сказка, которая их завершает. И в благодарность за ваши сказки, а так же за твою, волчонок, поддержку, я ведь слышу как ты каждое полнолуние ради меня стараешься, я вам её расскажу. Дело было так.

* * *

Один волшебник долгие годы скитался по свету, сторонясь любого человеческого общения. Словно наказывая себя за что-то лишь ему ведомое; он спал на холодных камнях, питался ягодами да кореньями и даже сам с собой избегал разговаривать. Его одежда поизносилась, плащ прохудился, а сапоги пропускали воду даже несмотря на множество починочных заклинаний. Но это были только внешние проявления —сущая ерунда по сравнению с тем, как он терзал себя изнутри. Сначала это была тоска — болотная жижа, вязкая и засасывающая. Потом, засохнув, она превратилась в торфянник, вспыхнувший от малейшей искры его гнева на самого себя. А когда пожар выжег всё, что могло гореть, его сердце стало превращаться в камень. С каменным сердцем, как известно, не живут. Он умирал и прекрасно это понимал, но все равно бежал куда-то, из последних сил карабкаясь по обледеневшим скалам, сам не понимая куда и зачем он лезет. Но заледеневший камень был прекрасен, он зачаровывал его. Острые и опасные скалы отражали внутренний мир волшебника, бегущего прочь от жизни, зелени и зверей.

Однажды поднялась страшная буря. Снежинки испуганно метались на ветру от одной скалы к другой, горы угрожающе ворчали, ледники недовольно гудели, а волшебник понял, что если не найдёт укрытие, то конец ему наступит здесь и сейчас. На одной из вершин волшебник увидел пещеру ,и решил, что там ему было бы хорошо пересидеть грозу. Человеческие силы были на пределе, а потому, обернувшись волком он еле-еле добрался до заветной пещеры. И лишь оказавшись внутри, он ощутил тепло и запах жареной баранины. Запах был таким сильным и дурманящим, что его одного хватило, чтобы волшебник лишился чувств.

Одной луне ведомо сколько он провалялся вбезпамятстве, но очнувшись, он обнаружил, что будучи волком, он лежит на стопке бараньих шкур около самодельного камина в огромной пещере, а перед ним стоит миска с тёплым варёным мясом. После столь изнурительного странствия сил на самобичевание у него уже не оставалось, а потому он не стал долго раздумывать и просто набросился на еду.

Мясо придало ему сил, слишком мало, чтобы идти дальше, но достаточно, чтобы не скатиться обратно в полубред-полудрёму. Он стал обнюхивать и рассматривать пещеру, и чем больше он нюхал, тем меньше он мог поверить своему нюху. По всему получалось, что в пещере жил дракон. Причём, не собирающий ни золота, ни девственниц, да ещё и зачем-то выходивший истощённого волка. Волшебник этого решительно не понимал. Ему довелось повидать пару драконов на своём веку, и те были теми ещё высокомерными снобами и жадинами. Решив, что мудрее всего остаться в волчьем обличьи и подождать, он плюхнулся на своё ложе и заснул уже совершенно здоровым сном.

Дракон прилетел к вечеру с новой порцией баранины. Подозрительно покосившись на затаившегося волшебника, дракон безцеремонно пнул его повыше хвоста и сказал:
- Вставай, хватит прибедняться, вижу, что оправился!

Волшебник, виновато прижав уши, встал и начал уже открыто таращиться на дракона. Это был не самый крупный экземпляр, тёмно синяя чешуя ещё не начала тускнеть, а отсутствие боевых шрамов говорило о том, что этот дракон сторонился разборок. По манере разговора этот дракон явно не был снобом, да и высокомерным не выглядел. А ещё драконы ничего не делали безкорыстно, хотя этот зачем-то выходил больного волка. Когда же дракон взглянул на волка, волшебник увидел в его глазах вместо привычного драконьего цинизма лишь тоску.

- Ты ведь, не обычный дракон? - спросил он.
- А ты необычный волк. И что с того!
- Поделишься?
- Нет, и тебе не советую! Ты оправишься и я отнесу тебя вниз в леса к стае. И мы больше никогда не увидимся.
- У меня нет стаи.
- Так, создай! Чай, волков на свете поболе, чем драконов.
Всё-таки, циник... просто молодой ещё, подумал волшебник, и решил больше не задавать вопросов.

При всей звериной живучести, волшебник набирался сил чуть больше месяца. Колдовать он не осмеливался — большинство драконов волшебников не жаловали, а потому, несмотря на всю странность этого экземпляра, искушать судьбу и бояться, что дракон учует магию, было глупо.

Тем неменее, за месяц волшебник даже привязался к дракону, а дракон к волку. О своём прошлом дракон рассказывал неохотно, зато с удовольствием слушал сказания о дальних странах, которые рассказывал волк. Будто сам там никогда не был! Через месяц волку было разрешено остаться на подольше чтобы убедиться, что точно никакая болячка не вернётся. Волшебник был этому несказанно рад, ибо его любопытство всё росло, и он подумывал уже изобразить болезнь, лишь бы остаться с драконом. Видимо, именно это чувство любопытства удерживало сердце волшебника от того, чтобы окончательно закаменеть, а полёты над горами в бережных лапах дракона так и вообще заставляли сердце биться как когда-то в молодости. Казалось, дракону волк был так же необходим, как и он сам волку. Словно два изгоя нашли друг друга, ничего друг от друга не прося и не требуя. Они ни на что не надеялись и просто жили. И всё же, не в силах сладить с любопытством, волшебник вспомнил об одном древнем капище, где в полнолуние ослабевало любое волшебство. Капище было в часе лёта от их пещеры. И волшебник решился.

- Можно тебя попросить об одолжении?
- Запросто — пожал крыльями дракон.
- Мы давно не летали на юг, а там есть на горе одно капище. В нём хранится одна волшебная вещь, которая может помочь мне снова стать человеком. Мы же говорили, что я не обычный волк... так вот, меня заколдовали, на самом деле я — человек.
- Зачем тебе снова становиться человеком? Волк гораздо сильнее и проворнее!
- Да, но я тоскую... волчьи лапы не способны играть на музыкальных инструментах, а я был раньше музыкантом.
- Если бы у меня была возможность стать человеком, я бы предпочел форму дракона! Но если хочешь, я отнесу тебя туда.

На следующий день они полетели на капище. Солнце уже садилось, но волшебнику стоило огромных усилий протянуть до заката солнца и восхода луны. Казалось, он вырыл кучу нор и обнюхал уже все возможные дупла. Наконец, взошла луна, и её свет коснулся чешуи дракона. Волшебник затаился за камнями и внезапно на месте дракона увидел девушку необыкновенной красоты. Девушка удивлённо смотрела на свои руки и тело, будто много лет его не видела, а потом внезапно она пустилась в пляс. Наутро волк как ни в чем ни бывало прибежал к дракону и сообщил, что не нашел то, что искал, и придётся прилететь сюда следующей ночью.
- Ага — рассеянно кивнул дракон... или дракониха?

Весь следующий день оба пребывали в глубочайшей задумчивости. Дракониха заявила, что хочет полетать в одиночестве, а волшебник весь день метался по пещере, не в силах забыть красоту девушки. Он ведь отчаялся уже разгадать загадку счастья, и внезапно почувствовал, что без всяких полётов камень его сердца даёт трещину и через него прорастают живые ростки любви. Под вечер они вновь полетели на капище, и дракониха вновь превратилась в прелестную девушку. В этот раз волшебник вышел к ней, и сделав вид, что не знает о том, что она и дракон — одно и то же, стал играть ей одну из своих любимых песен. Девушка танцевала, пела и смеялась, и ночь пролетела так быстро, что девушка еле успела убежать с капища, чтобы он не увидел её обратного превращения.

Днём дракониха поинтересовалась у волка, надо ли им снова туда лететь, и по её безразличному тону он понял, что она этого очень хочет.
- Волшебную вещь можно найти только в полнолуние,- ответил волшебник, - во все остальные ночи волшебство капища пропадает, и оно становится просто нагромождением камней. Сегодня мой последний шанс.
Дракониха задумчиво кивнула и надолго замолкла.

На третью ночь полнолуния они снова играли и танцевали и кружились на капище, а утром волшебник не стал оборачиваться в волка, и вышел к дракону в виде человека.
- Я нашёл свою волшебную вещь, - сказал он.
- Да??? - воскликнула дракониха, но тут же вернулась к своей роли неэмоционального чудовища - я рад за тебя! Тогда я полетел, тебе, пожалуй, нет больше нужды в моей помощи!
- Напротив! Я хочу вернуться с тобой в пещеру!
- Зачем? Ты же теперь свободен!
- Мне слишком дорог мой друг дракон.
- Вот, только не надо делать мне одолжений! - фыркнула дракониха и улетела в свою пещеру одна.

Без крыльев добраться до пещеры дракона было достаточно сложно. Волшебнику потребовалось больше месяца, а погода становилась всё сквернее, начиналась осень. Вопреки всему, волшебник туда добрался, обнаружив запущенную и не убранную пещеру и тоскливо сидящую на уступе скалы дракониху.
- Чего грустим? - весело спросил он.
- Тебе показалось! Что ты здесь потерял? - пробурчала дракониха
- Тебя. Пешком не так легко сюда добраться, как на крыльях!
- Так и незачем было добираться! Остался бы там, видела я как ты там с девкой какой-то плясал! Вещь ему волшебная нужна, видите ли... Три дня в двух сараях найти не мог!!! Врать даже не умеешь!
- Не хочу я там оставаться. Неужели тебе не достаточно того, что я второй раз полез в эти жуткие проклятые горы?
- Так не лез бы, раз они тебя так бесят!
- Они бы и тебя взбесили, не будь у тебя крыльев.
- Ах тебе ещё и мои крылья не нравятся!!! Шашлыком стать захотел???

Волшебник молча подошёл и сел рядом на краю скалы. Дракониха обиженно сопела, а волшебник размышлял что за заклятие на неё наложено. Вдруг он заметил что-то странное.
- У тебя тут чешуйки выпадают.
- Где?! - дракониха аж подпрыгнула от неожиданности.
- На правом плече, чуть выше, да, там! - подсказал волшебник, пока дракониха испуганно крутилась в воздухе ища изъян. Увидев же, дракониха ещё больше надулась, стыдливо прикрыв плечо крылом. - что со мной происходит?
- Не знаю,- честно ответил волшебник, - это зависит от того, как тебя заколдовали, а ты не хочешь об этом говорить.
- И не хочу, и не буду!
- Тогда, давай так. У тебя явно что-то не в порядке, а потому эту зиму я ухаживаю за тобой. Не пошлешь же ты меня самого вниз на верную погибель!
- На капище я тебя тоже таскать не буду! - пробурчала дракониха.
- Я же сказал, мне туда не надо. - улыбнулся волшебник.
- Тебе не понравилась та девушка? - почти обиженно воскликнула дракониха.
- Она очень красивая. Но твоя душа ещё красивее.

Волшебник так и остался на всю зиму в пещере драконихи, и чем громче завывала вьюга, чем сильнее заметало снегом весь окружающий их мир, тем жарче горел костёр в пещере и тем быстрее осыпалась с драконихи чешуя. К февралю отвалились рога и крылья. К апрелю — хвост. В мае за пещерой послышался цокот копыт и грохот меча об щит.
- Выходи, Дракон, на смертный бой!!!
Вместо дракона из пещеры вышли волшебник и его жена, и ласково поприветствовав рыцаря, объяснили, что дракон был, да зимой издох, но если рыцарь хочет, может забрать себе то, что от дракона осталось: рога да клыки, и пару крыльев. Рыцарь едва ли не разрыдался от счастья.

* * *

- Наконец-то сказка с хорошим концом! - воскликнул волчонок, - то есть, у них всё стало хорошо?
- В конце концов, у всех всё становится хорошо, - невозмутимо ответила луна, - а если не стало хорошо, значит, просто ещё не конец! Ну да скоро рассвет и мне пора набоковую. Вы в следующее полнолуние тоже приходите — сказки рассказывать. Это и вправду интереснее.

(c) Arlyonka, май 2015