- Севастооооополь! Севастооооополь! Город ррррруских марррикооооф! – в конце этой серенады Славик икнул и неожиданно сбился на верхние октавы. Дежурный наряд милиции Витебского железнодорожного вокзала захлопал в ладоши, а редкие прохожие бросили даже каких-то денег в футляр от аккордеона.
Случайный дедушка, который начал подыгрывать Славику по велению души и из чувства прекрасного, презрительно вытряхнул деньги в мусорный бак, сложил аккордеон и поковылял дальше по своим дедушкиным делам.
- Откуда вы такие красивые? – поинтересовался у нас со Славиком наряд милиции.
- Из Севастополя!
Милиционеры неуверенно переглянулись и уточнили:
- На электричке приехали?
-Ну дураки вы чтоли? Разве можно из Севастополя на электричке приехать? На электричке мы из Пушкина сейчас приехали!
- На экскурсии были?- опять уточнили милиционеры, отмахиваясь от нашего перегара.

- Ну неееет же! Ну разве можно на экскурсии так напиться? Мы были у друзей из стройбатовского училища, соревновались кто больше может выпить водки, оставаясь в сознании!
- Выиграли, судя по всему?
- А то! И у вас ещё сейчас можем выиграть!
- Не, ребята, нам нельзя – мы же на службе!
- Ну а мы где, по-вашему? На променаде, чтоли? Мы тоже на военной службе, только в увольнительной!
- И куда вы сейчас пойдёте, позвольте полюбопытствовать, если это не военная тайна, конечно?
- В Адмиралтейство, куда же ещё отсюдова можно пойти?
- Так два часа ночи уже и метро не работает.
- И улица Гороховая, может быть не работает?
- Ну нет, конечно. Просто поздно уже и идти далеко – может вам машину вызвать из отделения, чтоб вас довезли?
- Да уж дудки – знаем мы эти ваши приколы! Сами уж как-нибудь дойдём!
Чего тогда Славик решил запеть на перроне, он сам вспомнить не мог, но предполагал, что исключительно от чувства восхищения тем, какой, сука, всё-таки грандиозный этот Питер, в который он приехал буквально пару дней назад из своего родного Севастополя. Я, к тому времени, жил здесь уже несколько месяцев, что по сравнению со Славиком делало меня уже практически коренным петербуржцем в славиковых, естественно, глазах. Дошли мы довольно быстро за чуть более чем два километра почти не попав приключения. Подарили только мою красивую чернильную ручку бродячей собаке от того, что нам стало её жалко и немного поскандалили в массажном салоне «Багира. Для состоятельных господъ».
- Слушай, а мы с тобой господа? – спросил Славик, увидев вывеску.
- Ну от чего же не господа, если мы в пол третьего ночи стоим посреди улицы в рубашках и брюках? Вполне себе господа, я считаю!
- А состоятельные?
Мы пересчитали мятые купюры из карманов и решили, что не то, чтобы да, но и не совсем нет.
- Так хочется массаж! Да?
- Нуууу. Не знаю, Слава, вроде бы и нет.
- А мне вот да! Пойдём-ка зайдём в это замечательное заведение!

От обилия бархата лиловых тонов, блёсток и наличия полуголой женщины за конторкой, меня начали терзать некоторые сомнения по поводу массажности этого салона, но Славик к алкоголю был менее устойчив и уж если он хотел массажа, то даже полуголая женщина не могла его от этого отвратить.
- Здравствуйте! – улыбнулась нам женщина всеми своими сиськами, - чего желаете?
- Массажа! – заявил Славик, - понятно же, что не шавермы!
- Вы имеете в виду эротический массаж?
- Нет, я имею в виду обыкновенный массаж, такой знаете, чтоб плечи помяли, шею и вот чтоб прямо легко в конечностях стало!
- Просто массаж?
- Ну да, вы же массажный салон – именно так на вывеске и написано!
- Ну…мы как бы не совсем массажный салон…нет, мы, конечно, можем и массаж сделать, но именно вот массажа у нас нет в прейскуранте…
- А что у вас есть в прейскуранте? – удивился Славик.
- Ну вот, - и растерянная женщина протянула Славику бордовую папку.
- Да ладно? – Славик внимательно изучил оба листка в папке, - вы любовь, чтоли за деньги продаёте?
- Нет, только сексуальные услуги.
- И никакого массажа?
- Ровным счётом никакого!
- Это возмутительно! Подайте жалобную книгу!
Женщина позвонила и через пару минут откуда-то из-за шторы появился улыбчивый человек с золотым зубом, щетиной и в малиновом пиджаке:
- Добрый вечер, господа! Я хозяин этого заведения – Рустем!
- Да мы видим, что не Петя! – буркнул Славик.
- Чем могу вам помочь?
- Я Вас не вызывал, я требовал подать мне жалобную книгу! – стоял на своём Славик.
- Зачем ругаешься, брат? Зачем жалобная книга, э? Два года работаю – никто не жалуется, все довольны! Чем ты недоволен, скажи?
- У вас на вывеске что написано? Правильно: «Массажный салон», а массажа –то вы как раз и не делаете!
- Брат, ну а что мне на вывеске написать? Публичный дом? Мы же в Питере, брат, здесь всё же культурно должно быть! Ну хочешь я тебе массаж сделаю, по братски?
- Ну уж нет. Какой-то ты страшный! Пойдёмте прочь, Эдуард, из этого вертепа пороков и страстей!
Ну а оттуда уже два шага было до нашей тогдашней альма-матери. Даже не смотря на то, что училище имени Феликса Эдмундовича в те времена было рассадником демократии, либерализма и вольнодумия на флоте, всё-таки не принято было являться туда в три часа ночи пьяным через центральное КПП – можно было сильно огорчить дежурного. Для этих целей существовали специальные ворота в Черноморском переулке – метра четыре высотой и с красивыми кованными пиками поверху – как мы там перелазили в ту ночь, мы не помнили, но поутру устроили там минуту молчания.
- Вот мы дебилы, да? – спросил Славик, любуясь пиками.
- Ага. Но, судя по всему, довольно ловкие дебилы, раз в нас никаких новых дырок не образовалось.
С тех пор мы решили, что приводить себя в непотребное состояние будем только внутри. Или ночевать на улице, в крайнем случае.
Одну страшную тайну я знаю про город Санкт-Петербург и всё хочу вам её рассказать, но как –то смущаюсь, зная горячий и мстительный нрав его коренных обитателей. Вдруг мне когда-нибудь придётся там побывать с визитом? Они вполне могут захотеть мне отомстить за раскрытие этого секрета или, например, объявить бойкот моей книги в своих магазинах – с них станется. Но, с другой стороны, что там тех питерцев в мировом масштабе? Так что слушайте.
Все вы обязательно слышали эти истории про то, как в Питере сыро, всё время дожди сверху, болота снизу, сырость вокруг и «Пятьдесят оттенков серого» - это книга про жизнь там без наркотиков и алкоголя. На самом деле, это всё миф, созданный самими петербуржцами и усиленно ими же распространяемая по всему миру дезинформация в рамках Всемирного Заговора против остального мира. Они будут вас уверять в этом со слезой на голубом глазу, предъявляя данные метеорологических исследований с одна тысяча девятьсот пятого года, согласно которым за сто одиннадцать лет в их городе было ровно одиннадцать солнечных дней, но весь фокус состоит в том, что они сами же эти исследования и сфабриковали у вас за спиной. Просто эти милые (с виду) жители города ревнуют его красоту к вашим таганрогским глазам и берегут его священные мостовые от ваших рязанских подошв, родные гранитные парапеты от ваших московских жоп и кованные ограды своих милых мостов от ваших тверских ладоней. Так знайте правду – на самом деле, в Питере нереально красиво, атмосферно, уютно, вкусно и интересно буквально на каждом углу. Если вы там никогда не были – срочно сдавайте билеты в Турцию, Испанию и Коста-Рику и немедленно, первым же рейсом, летите туда и убедитесь в правоте моих слов! Главное, не забывайте ходить по городу с недовольным лицом, уставшего от этой красоты сноба – тогда вполне сойдёте за своего. Но сильно на это не надейтесь, конечно, - чутьё у них будь здоров.
Сняли у нас два знакомых курсанта Паша и Коля как-то комнатуху в коммуналке недалеко от площади Восстания – то ли на первой, то ли на второй Советской улице, не суть, суть в том, что сняли они её довольно дёшево по причине того, что из мебели в комнате были только фикус на подоконнике и примус на газете в углу. То есть, довольно уютная комнатка и на учёбу близко добираться, если бы не один маленький нюанс – изнеженные комфортом питерские барышни отказывались отдаваться Паше и Коле более одного раза на фикусе или примусе, требуя себе, как минимум, кровати или дивана. Нет, ну вы посмотрите на них, да?
Паша и Коля, не откладывая дел в долгий ящик, договорились со старшиной роты и тот выдал им во временное пользование под честное слово две панцирные кровати из своих запасов. Спинки-то они отвезли без особых проблем, но вы бы видели удивлённые взгляды Горчакова, Лермонтова и Гоголя (хорошо ещё, что Пржевальский с Гераклом не видели за деревьями) , когда они тащили мимо их памятников саму сетку (две за раз решили не брать) прямо на троллейбусную остановку в аккурат на пересечении Адмиралтейского и Невского проспектов. Мы со Славиком как раз решали на ней, куда отправимся сегодня вкушать прекрасное глазами, как Паша с Колей (оба в военно-морской форме), растолкав удивлённые стайки иностранных туристов, затолкали панцирную сетку на заднюю площадку троллейбуса. На это стоило посмотреть и, поэтому, мы со Славиком запрыгнули туда же. Троллейбус не сказать, что был полон, но совсем и не пуст, установив сетку поперёк заднего окна наискосок, Паша с Витей уставились красными ушами в окно, ожидая реакции публики. На последнем сидении сидела бабушка – божий лепесток (круглые очки и фиолетовые волосы), а за ней здоровый мужик с двумя арбузами – один он держал на коленях, а второй, судя по всему, проглотил целиком. Остальные пассажиры интеллигентно не замечали курсантов с кроватью в троллейбусе.
- Вот же нахалы! – пробасил мужик с арбузами - в троллейбус с кроватью!
Бабушка, которая до этих пор мило улыбалась, глядя на морячков, посуровела лицом, нахмурилась и тихо, но отчётливо произнесла:
- Понаедут тут из своей Москвы и командуют в наших троллейбусах!
- Отчего же понаедут? – удивился мужик, - я коренной петербуржец!
- Коренной петербуржец, - отчеканила бабуля, - не заметит, как кто-то прольёт соус на скатерть потому, что он воспитан!
- Ну так то соус! А то – кровать!
- Ну и что, что кровать! А куда им девушек водить? Всё время по музеям, чтоли? Надо же и на кровать! Стоило бы это понимать, в вашем-то возрасте, немолодой человек!
- Но согласитесь, милая дама, что кровать в троллейбусе – это несколько неудобно!
Бабушка повернулась к мужику, сдвинула очки на кончик носа и взглянула на мужика с плохо скрываемым пренебрежением
- Я в блокаду крыс ела и кору с деревьев, чтоб от голода не сдохнуть – вот это было несколько неудобно. А это – всего лишь кровать в троллейбусе!
- Простите, погорячился! – густо покраснел мужик.
- Ну вот то-то же! – бабулька отвернулась, поправила очки и, мечтательно заулыбавшись, продолжила смотреть в окошко.
Вот как вы считаете, отчего Петербург называют культурной столицей? Понятно же, что не из-за музеев и нескольких филармоний: музеи и филармонии много где есть, даже, наверняка, и в Хабаровске. А потому так называют, что там культурны все, включая алкоголиков и падших женщин и все, как один, имеют аристократические манеры в своём поведении.
Решили мы как-то в пятницу устроить пенную вечеринку. Как любые нормальные мужчины традиционной ориентации, мы признавали только одну пену – пивную и поэтому утром, пока остальной класс изображал физкультуру в Александровском саду, мы со Славиком, вооружившись клеёнчатым китайским баулом и собрав деньги с участников, перешли в начало Гороховой улицы, где в те времена располагался чудный магазин «Три ступеньки». Стали там в очередь и вздыхали в предвкушении. Классический алкоголик (треники, щетина, авоська, мешки под глазами), за которым мы заняли повернулся к нам и говорит:
- А чего вы в очередь-то стали? Идите так берите мы же никуда не торопимся!
- Да что Вы, что Вы…- принялись было мы отнекиваться, как алкоголик обратился ко всей очереди:
- Господа товарищи! Давайте курсантов без очереди пропустим! Им же на занятия ещё идти!
Очередь, человек десять-пятнадцать, абсолютно разношерстной публики (пара братков, домохозяйки, интеллигент в очках и костюме, алкаши, спортсмены и туристический гид) дружно загудела:
- Конечно-конечно! Идите! Чего вы там мнётесь-то в хвосте!
Отчего-то даже неудобно было покупать двадцать бутылок пива в такой дружественной атмосфере.
А сколько в Питере исторических мест – так это просто не сосчитать. Проще сказать, что весь Питер – сплошное историческое место, в нём можно гулять, гулять и гулять, разинув рот и непрерывно любуясь по сторонам. А какой колорит может вам встретиться, если повезёт!
То ли на Малой Конюшенной, то ли на Садовой была такая классическая питерская пончиковая – в которой подавали только чай (почти бесплатный) и хрустящие горячие пончики, полные воздуха внутри и сахарной пудры снаружи. Из неё на улицу периодически выходила невысокая полная женщина в белом колпаке и халате и кричала пронзительным высоким голосом:
- Пышки! Пышки! Свежие Пышки! Горячие пышки!
И вот сколько бы ни было у вас силы и воли, но силы воли всегда не хватало, чтобы пройти мимо и не зайти за порцией этих пышек со стаканом чая - есть ли она на этом месте сейчас, интересно и так ли вкусны те пончики? Может кто сходит и разведает?
И не надо стремиться попасть в Питер во время белых ночей: так себе удовольствие, я вас уверяю. Эту фишку тоже придумали хитрожопые питерцы, чтоб вы, поддавшись на их восторги, попёрлись туда именно в это время года и подумали «Ой, да ничего особенного - только сплошные толпы кругом». Не поддавайтесь на это и езжайте туда в любое, удобное для вас, время года. И мосты и Айвазовский и Пётр Первый на коне ждут вас там круглый год. И Аврора тоже ждёт.
- Слушай, Эд, а чего мы почти год в Питере, а на Авроре ни разу не были? – спросил меня как-то Славик.
Я насторожился, потому, что мы были несколько подшофе, а в таком состоянии у Славика тяга к приключениям росла в геометрической прогрессии.
- Ну так мы с тобой, как коренные петербуржане с петербуржанками – они тоже никогда на Авроре не были!
- Ну мы-то не коренные! Мы – то скоро уедем в тундру! Давай, собирайся – пошли!
На дворе стояла поздняя осень – чёрная, холодная и неласковая, поэтому, чтоб не замёрзнуть, мы спустили на специальной верёвке ведро с деньгами и запиской в кафе, которое было прямо под нашими окнами на Адмиралтейской набережной. Официант строго сказал «Ноу фото!» иностранцам, прочитал записку и положил в ведро бутылку водки и сдачу. Подзаправившись и взяв с собой во фляжку мы ринулись на штурм Авроры, отчего-то решив, что военных моряков туда запускают круглые сутки. А оказалось, что нет.
- Как это музей закрыт? – удивился Слава на цепочку поперёк трапа, - кому музей, а кому и отец родной! Я может только из-за мурашек от песни «Дремлет притихший северный город» во флот подался! Полезли!
- Кх, кх – милиционер, который гулял тут с автоматом, видимо простыл от сырости, которой тянуло с реки, - молодые люди, вам чем-то помочь?
- Да, товарищ милиционер! – согласился Слава, - помогите нам Вашим фонариком, а то в темноте затруднительно будет дизеля заводить!
- А может вам и снаряд для пушки организовать?
- Нет, мы просто покатаемся, мы мирные военные моряки и переворотов устраивать не планируем сегодня!
- А откуда вы, позвольте поинтересоваться, такие мирные военные моряки?
- Из училища имени вашего Дзержинского!
- А как вы сюда попали?
- По Троицкому мосту прошли, чего сюда попадать-то?
- Ребята, - милиционер посмотрел на часы, - так его разводят через сорок минут, где вы ночевать-то будете? Нет, я могу, конечно, вас в отделении устроить или в военную комендатуру сдать, но может вы лучше домой? А на Авроре завтра покататься приходите, я сменщика предупрежу – он будет вас ждать.
- В военную комендатуру, конечно, заманчиво, да, Эдик? Можно же в камеру попасть, в которой Лермонтов сидел, это же, считай, как медаль получить!
- Да, Славик, но может домой? Там тепло и колбаса есть с булкой и кефиром.
- Эх, какие вы мелочные! Лермонтова на колбасу променять!
- Кто вы?
- Люди!
- А, да, - есть такое! Ну так докторская же и булка такая, свежая, с хрустящей корочкой румяного цвета…
- Прекратить немедленно! – не выдержал милиционер, - я сейчас буду стрелять на поражение за колбасу с румяной булкой!
- Всех не перестреляешь! – гордо вскинул голову Славик.
- Кого всех-то? Вас же двое на шестьдесят патронов!
- Фу, товарищ милиционер, какой Вы скучный! Пятьдесят граммов? – и Славик потряс фляжкой.
- Тока быстро и за будку пошли!
Так нам и не удалось на Авроре покататься. Да и побывать на ней, собственно, тоже – в этом я так и остался похож на коренного петербуржца.
А про Государственный художественный музей вообще и говорить даже не буду – я считаю, что человек, который не видел Айвазовского в оригинале вообще зря небо коптит и не о том мечтает, а когда умрёт, то непременно станет об этом жалеть.
Мне вообще все города нравятся, в которых я когда-то бывал – в любом, при желании, можно найти какой-то шарм и очарование, но Питер можно только любить, вот что я думаю. И когда моя фея-крестная очухается, наконец, от той вакханалии которой она, видимо, занята последние пол века и спросит меня, отряхивая помятый подол своего платья, куда же меня послать жить в Москву или Петербург, то я вынужден буду рассмеяться ей в лицо от инвариантности этого вопроса. Тут немного притянуто за уши, да, но я предполагаю, что она будет слаба в географии и нынешних областных центров может вовсе и не знать.
Так что вот, что я вам скажу, мои собратья по несчастью – Матусовский не просто так назвал этот город «притихшим», не слушайте нытьё этих коварных питерцев про то, как там уныло потому, что всё это враки, а немедленно собирайтесь и езжайте: потом ещё спасибо мне говорить будете.

© Copyright 2016 Legal Alien