Я шары себе вкатил
Вазелин туда внедрил
И подруге я своей
Засадил
Ю.Хой

Это было в армии. На втором году службы, солдатики начинали слегка двигаться от ожидания дембеля и так же потихоньку к нему готовиться. Кто-то набивал себе на плечах парашюты и слова «ДМБ-90». Кто-то шлифовал затертыми надфилями спизженые патроны, делая из них открывалки. Я, например, просто бухал. Время так летело быстрее, а спирта в наших самолетах хватало, чтобы не выходить из штопора до приказа. Ну, а мой дружок Леха с таким же раздолбаем Витей-Чигиринским решили вкатитить себе в хуи шары. Молва гласила, что обладатель такого хозяйства пользуется повышенным спросом у дЭвушек и любая прЫнцесса готова кинуться на хуй в любом месте и любое время суток лишь только прознает, что он отягощен посторонними предметами…

Два придурка закрылись в каптерке на большой совет. Операция состояла из трех этапов. Нужно было изготовить «что вставлять», найти «чем вставлять» и наконец – «вставить». Представление о том, как это делается, ни у кого не было. До эпохи интернета оставалось лет семь, а в «Красной Звезде» и «Советском Воине» инструкцию по проделыванию дырок в члене подручными материалами почему-то не печатали. Пришлось проявлять фантазию. Леха предложил шарики от подшипника. Метнулись в гараж. Спиздили подшипник с камазовской коробки передач. Разбили его. Оценили размеры своих хуев и поняли, что погорячились. Если бы даже и удалось запихнуть этот шар в хуй, то его пришлось бы поднимать, как веки гоголевскому Вию. Прошвырнулись по самолетным ангарам. Ничего удобного, круглого и легко засовыемаго в куй ни нашли. Зато нарыли кусок толстого оргстекла. Распилили его на прямоугольники. Потом на кубики. Потом вооружились все теми же надфилями и начали таинство превращения кубиков в сферы…
Блядь. Это была очень тонкая работа. Лесковский Левша вряд ли справился бы. Хуй не блоха – тут так просто не подкуешь. Процесс шлифовки и доведения шаров до идеальной гладкости происходил……во рту. Чтобы его ускорить они, по всем законом социалистического производства, произвели разделение труда. Леха точил – Витек сосал. Не у Лехи, конечно, а то, что он точил. В процессе производства у первого пальцы были сточены и обрели чуткость карточного шулера, а второй, увлекшись, проглотил штук пять уже почти готового материала из-за чего между ними происходили постоянный конфликты. До большой ссоры они не довели, так как цель была великой, и остановиться на полпути из-за таких пустяков никак было нельзя. Через две недели у них было шесть идеально гладких сфер. Завод точного приборостроения не мог бы справиться с поставленной задачей лучше, чем два дембеля, не знающие чем занять свои руки и мозги. Пришла пора искать что-то, что заменило бы им скальпель хирурга…

Штык-нож отмели. Использовать благородное оружие, с которым принимали присягу против хуев, посчитали кощунственно. Кухонный нож, повар отказался давать, после того как узнал для каких целей он нужен. Снова пошли в гараж. С верстака была спизжена старая, покрытая ржавчиной отвертка. Два дня превращали ее в надлежащий вид. Довести ее до ума всю не представлялось возможным, поэтому после тщательной обработки она выглядела так - деревянная, расколотая ручка была обмотана синей изолентой. Дальше черный замасленный стержень, переходящий в заточенное, тускло поблескивающее жало. Похожим орудием добивались отречения от ереси у Галлиея. Сейчас оно должно было послужить на благо созидания. Операцию решили провести после отбоя…..

По жребию первым на эшафот должен был пойти хуй Витька. На шоу были приглашены избранные. Леха налил в кружку спирта, пахнущего керосином. Анестезия, проверенная временем. Витек выпил. Закурил. Леха тоже подключился. Нужно было унять тремор рук и легкий мандраж. В операционный стол превратили табуретку. Оперируемый жадно затянулся почти догоревшей сигаретой и достал свое хозяйство. Хозяйство почувствовало какой-то подвох и стало резко уменьшаться в размерах. Леха окунул жало отвертки в остатки спирта. Допил и зловеще ухмыльнулся. Витин хуй стал похож на испуганного мыша, пытающегося забиться в норку. Холодный металл коснулся плоти. Резкий удар ладони по рукоятке. «Бляяяяяяяяядь!!!!» - заорал Витя. Леха быстро плеснул на хуй спирта для дезинфекции. «Бляяяяяяядь!!! Суууууууууука!!!Падлаааааааа!!!» - Витина речь заиграла новыми красками. Хуй - тоже. Он покраснел. Потом пожелтел. Потом позеленел. Короче стал похож на светофор. Или светофор стал похож на хуй. Пошла кровь. Леха предложил перевязать пока она вся не вышла. Перевязал. Хуй через пол-часа почернел. Витек испугался и снял повязку. Пора было вставлять. Шары…

Достали их из спичечного коробка. Протерли одеколоном. Витек начал запихивать их в свою плоть и снова заорал. Было больно, но он пошел до конца. До своего. Получилось. Сверху снова наложили повязку и снова пизданули спирту за успех. Наступила очередь Лехи. Витя, отошедший от шока, злорадно посмотрел на него. Публики поубавилось. Солдат, он конечно, обязан сносить все тяготы и лишения. Настоящий советский воин должен решительно смотреть в глаза смерти и не отворачиваться при встрече с противником. Не обращая внимание на рваные раны и простреленные руки, идти в атаку. Но, никто из защитников Отчизны не подписывался в присяге под словами типа – «Клянусь мужественно смотреть, как хуй товарища протыкают ржавой отверткой». Тут мужество уходит в глубокую спячку, как бы говоря: - «Нееее. Это зрелище не для меня. Когда все закончится и на горизонте вновь появится супостат я проснусь и покажу себя во всей красе. А пока избавьте меня от этого ужасного зрелища». Леха положил свой хуй на табуретку…

Рука у Вити была потверже, но после перенесенного стресса слегка дрожала, поэтому дырок получилось пять. Две в табуретке. Две в лехином хере. И одна в ладони у Витька. Все было по уже пройденной схеме. Сначала смена всей цветовой гаммы, потом кровь, потом - «ебтвоюматьсуказаебал, какого он туда не лезет» при вставлении шариков. Перевязка и одеколон, но уже ни только на хуй, но и на руку Вите. Покурили. Боль уходила. Помечтали, какими они теперь будут знатными ебарями. Легли спать….Утром встали до отбоя. Размотали повязку из куска простыни, чтобы сходить поссать и посмотреть на творенье своих рук. Ссать захотелось еще больше, смотреть – нет…

Четыре дня они мужественно терпели боль при хождении по маленькому и, доставая хозяйство из ширинки, закрывали глаза. Психика не выдерживала зрелища опухших и почерневших у основания членов. О супертрахе баб говорили все меньше. В одно не очень прекрасное утро, когда Витя не смог выдавить из себя ни капли в туалете, они решились на извлечение инородных тел из своих организмов. Отвертка уступила место лезвию. Каждый вскрывал себя сам. Не пили, потому что было страшно. Рука могла дрогнуть и резануть лишнее. Шарики стукались о пол выпадая один за одним. Закладывали по три, достали пять на двоих. Это было анамально, но решили не заморачиваться. Стало значительно легче. Через неделю хуи зАжили и зажИли нормальной жизнью. Еще через две недели Леха подошел к Витьку после отбоя, присел на койку и прошептал: - «Братуха. Я понял. Ну, их эти шары. Давай лучше «усы» вставим. Беспроигрышный вариант». Витя внимательно посмотрел на сидящий силуэт товарища и ответил коротко: - «Пошел ты НА ХУЙ!!!!»…….

via Гарпер