В это время за паваротом плотно тусавался небальшой касяк дикех кабанофф. Кабаны были хоть и дикие, но вели себя культурно, матом не ругались, пердеть и гадить бегали за блежайшую елку, а если рыгали, то извиняющеся хрюкали. Ивропа, хуле. Так вот, сей табун мирно тачил пакрытую дарожной пылью нехитрую пребалтийскую флору и мелкую фауну и нихуя ниажидали таво писдеца, низаметно паткрафшевася на тонкех розавых калесах.

Первым пачуял ниладное кабаний пахан па кличке 'Свинойоп'. Ему сразу паказалась падазрительным, што паивишийся из-за паварота пепилац сбил придарожные столбеки и вырваф с корнем щит с натпесью на украиньском йезыке 'Тармаза, берегите парасей - эта наше будуюсчее!' неатвратимо надвегался пряма в центр кабаней тусофки. Пахан аперативно аттрубил жеппой сигнал тревоги, но на паследних нотах пастыдно абасрался - сказались нервная апстанофка и несвежая придарожная фауна. Стадо реско фстало на капыта и %#?нуло на выход. Но так как сьебаторы у них были месново праизвоццтва 'сделано в истонеи', то красивой класической сьебки па сценарию 'лев - стадо антелоп' у них не палучилось.

Вадила тоже пачуял неладное, кагда в лабавом стекле место быстро мелькающих аблакоф вдрук замелькали нерамантические пятаки и капыта. Ат удивления он даже запамятавал, где находецца главная тармазная пидаль, но на ево щастье он забыл снять пипилац с ручнека еще при выезде с гаража, паэтаму пипилац астанавился сам, как только ногу убрали с газа. Сначала Уно решил патсчитать скока кабаноф завалено, чтобы примерно прекинуть, скока саловалюты можна будет периправить кантрабандой ф страны развитово салоедизма.